– Предпочитаю, чтобы ты называл меня по имени!
– А как тебя зовут?
– Фериус. Я сто раз говорила! Меня зовут Фериус!
Дюррал поставил котелок на огонь.
– Фериусом зовут моего пса, – сказал он.
Пёс поднял взгляд, очевидно, соглашаясь с хозяином.
– Нет! Ты говоришь это, просто чтобы сбить меня с толку! Меня зовут Фериус. Фериус Перфекс.
– Да, я слышал, девочка. Но ты не говоришь мне, откуда взяла такое имя.
Всякий раз, как об этом заходила речь, я натыкалась на одну и ту же стену, потому что, честно говоря, не могла вспомнить. В ту ночь, когда Мет-астис обманом заманил меня и Ариссу в старый дом, он намекнул, что один из сигилов на шее заставляет меня забывать имена. Что это часть его чёртова «эксперимента». Но Мет-астис мёртв, а я не хочу, чтобы всю оставшуюся жизнь меня называли «девочкой» или «малышкой».
– Докажи, что Фериус Перфекс – не моё имя, – сказала я наконец.
Дюррал помешал суп.
– Ну, во-первых, Фериус – не медекское слово. Это стародароманский.
– И что оно значит?
Дюррал улыбнулся.
– Крепкий как железо.
– Ну, правильно, – сказала я, хотя раньше этого не знала. – Потому-то я и выбрала его.
– Вот как?
– Именно так!
– А Перфекс? – спросил он.
– Это означает… «яркая искра», – соврала я.
Он усмехнулся.
– «Перфекс» означает «охотничья собака», – сказал он. – Вот почему я назвал пса Фериус Перфекс.
Как по команде пёс встал, радостно тявкнув, и принял благородную позу, словно собирался броситься в бой и выследить для нас кролика.
Предатель.
Вероятно, я выглядела очень несчастной. Или же Дюррал чувствовал себя виноватым за то, что позволил мне несколько дней в одиночку бродить по пустыне. Так или иначе, когда суп сварился, он разлил его в две жестяные миски и сказал:
– Девочка, если ты действительно хочешь называть себя Фериус Перфекс, пусть так и будет. Только не приходи ко мне жаловаться, если однажды проснёшься с желанием полаять на белок.
Он подал мне миску, но, когда я потянулась за ней, отдёрнул руку.
– Что на этот раз? – спросила я.
– Кому я предлагаю еду и убежище в моём лагере?
Дюррал никогда не изъяснялся столь формально. И если теперь так делал, вероятно, это что-то значило. Он давал мне нечто большее, чем просто суп. Он говорил, что какое бы имя я ни присвоила, оно будет моим, несмотря ни на что. Более того: имя, которое я выбрала, станет новым началом в наших отношениях. Это шанс для меня перестать задавать ему один и тот же глупый вопрос каждый вечер, а для него – давать один и тот же сводящий с ума ответ. Имя. Моё имя. Навсегда.
– Фериус Перфекс, – ответила я.
Его улыбка была немногим больше ухмылки, но смех – таким же огромным, как все Семь Песков.
– Хорошо, Фериус, – сказал он. Пёс поднял взгляд, и Дюррал покачал головой.
– Не ты. А ты можешь зваться Толво Перфекс.
– Что это значит?
– Бесстрашная яркая искра.
Чёрт. Я должна была выбрать это имя. И да, я знаю: он солгал мне, сказав, что «перфекс» означает «охотничья собака».
– Спасибо, – ответила я.
Он протянул мне миску с супом.
– На здоровье, Фериус.
Тогда что-то во мне изменилось. Ничего особенного – по крайней мере ничего грандиозного. Но теперь я имела имя, и оно что-то значило для меня.
– Дюррал?.. – начала я.
– А?
– Я не собираюсь жить с медеками.
Он снова сел на свою сторону костра и поставил миску на колени.
– Тогда что же мне с тобой делать? – спросил он.
Невероятно! Он снова меня подначивает.
Я вздохнула.
– Научи меня.
Со своим обычным нелепым и невозмутимым терпением Дюррал спросил:
– Чему тебя научить, Фериус?
Я не знаю, как мне в голову пришёл ответ. Это не было внезапным откровением или вспышкой озарения. На самом деле ответ был расплывчатым и возник скорее от усталости и истощения после пятидневных блужданий по пустыне, а вовсе не по причине моей великой мудрости. Но я думаю, он был правильным, потому что после этого Дюррал взял меня в ученицы и навсегда изменил мою жизнь.
– Научи тому, что мне нужно знать, – сказала я.
Глава 36. Арта пресис
Дерево было сто футов высотой и одиноко стояло на границе между Семью Песками и Землями Северных Племён. Всеми забытый часовой на склоне холма, где изумрудно-зелёный песок сменялся сначала грязью и кустами, а затем каменистой почвой.
Когда Дюррал сообщил мне, что это будет первая остановка в нашем путешествии, я запаниковала. Вдруг он втайне планировал перетащить меня через границу и заставить присоединиться к какому-нибудь клану беженцев-медеков? Дюррал же настаивал, что приезд сюда – единственный способ научиться путям аргоси.
– Видишь это дерево? – спросил он.
– Я стою прямо перед ним, так что да.
– Стоять перед чем-то – не то же самое, что видеть это, дитя. Смотреть – тоже не значит видеть. Теперь ты видишь дерево?
Я вздохнула. Для парня, который в основном изъяснялся как полупьяный пастух из пограничья, он определённо мог быть очень философичным.
– Я вижу дерево, – ответила я.
Он сел на холодную землю, облокотившись на одну из ног Квадлопо.
Конь был безымянным, и я постоянно приставала к Дюрралу с просьбой дать ему имя. Аргоси уверял, что лошадям нет дела до таких вещей, но я была одержима именами, поэтому в конце концов Дюррал уступил. Квадлопо казалось мне вполне звучным именем и полностью подходило коню. Оказывается, в переводе с дароменского это значит «четвероногий».
Пёс, очевидно предвидя долгий урок, убежал на вершину холма. Дюррал прикрыл глаза.
– Расскажи мне об этом дереве, – велел он.
– Дерево как дерево. О чём тут рассказывать?
– Что такое дерево?
Духи добрые и жестокие, только не это!
– Дерево – это большое растение со стволом, ветками, листьями над землёй и корнями под землёй.
– Продолжай.
– Оно… э-э… в основном коричневое?
– И?
– Оно… деревянное.
– Обворожительно. Продолжай.
Так мы говорили больше часа, и я поведала ему обо всех частях дерева. Я высказала предположение относительно его точной высоты, прикинула количество листьев на каждой ветке и объяснила их структуру. Когда с этим было покончено, Дюррал велел мне стучать костяшками пальцев по разным участкам ствола и описывать звук. Затем он приказал обнюхать всё дерево – докуда мог дотянуться мой нос. И да, он заставил меня попробовать кору на вкус.
