— Как она?
— Прекрасно, — отодвинула его Вера, чтобы спрятать за выступ окна палку, которой выкручивала рольставни. — Она теперь крутой предприниматель.
— Крутой, как ты? — улыбнулся Марк, посмотрев на вывеску.
«Студия ландшафтного дизайна «ДЕКАРТ» ИП Измайлова В.С.» — гласила она.
— О, мне далеко до неё, — не стала Вера обострять. Вряд ли с его стороны сейчас был сарказм. — Она в прошлом году даже получила премию «Предприниматель года», когда открыла второй строительный супермаркет. Может видел? «МастерОк».
— Подожди. «МастерОК» — это её магазин? — смотрел Марк растеряно. Или с ужасом?
— Да. А что? Ты меня пугаешь, — нахмурилась Вера.
— Я только что проезжал мимо. Там пожар. Дымом пол неба заволокло. Стоят скорые, МЧС.
— О, боже! — зажала Вера рот.
Но Марк схватил её за руку и потащил к машине быстрее, чем Вера успела осознать смысл его слов.
— Подожди! — вырвала она руку и полезла за телефоном. — Я ей позвоню.
— Из машины позвонишь, — открыл Марк дверь.
Вера посмотрела на свой джип, прежде чем сесть.
И уверенно пристегнулась на переднем сиденье его машины…
— Ну что? — спросил Марк, после очередного, наверное, сотого звонка.
— То же самое, — выдохнула Вера. — Телефон недоступен или отключён.
— Ладно, уже подъезжаем, — вывернул он руль, и Вера чуть не врезалась лбом в стекло, увидев дымящиеся руины под свинцовым затянутым тучами небом.
Апокалипсис. Руины.
Как иначе назвать то, что произошло и останки огромного магазина с развороченной обшивкой, обугленными стенами и рухнувшей крышей Вера и не знала.
Но Марк уже выскочил из машины и уже тянул её за руку.
— Вы не видели Зою? Хозяйку магазина?.. Зою?.. — пробирался он сквозь толпу зевак и сматывающих шланги брандспойтов пожарных.
— Марк, — потянула его за руку Вера, увидев то, что он не видел. — Марк!
Он развернулся.
К машине скорой помощи везли носилки, с которых безвольно свешивалась Зойкина крепкая рука.
— Зоя! — рванула к ней Вера.
Кислородная маска прикрывала её лицо. Она была без сознания.
— Видимых повреждений нет. Скорее всего отравление продуктами горения, — сухо прокомментировала врач.
— Зойка, — сжала её руку Вера, глотая слёзы, — ты держись, а. Ты нам нужна!
Каталку подняли в машину. Дверь хлопнула.
Вера заплакала навзрыд.
Сильные родные руки прижали её к себе.
Шёл дождь. В воздухе невыносимо пахло гарью. Они стояли обнявшись. И над чем сейчас Вера плакала больше: над несчастьем, что обрушилось на Зойку или над счастьем, что Марк вернулся — она не могла сказать.
Он рядом, здесь, живой…
Осознание, что он вернулся, обрушилось на неё разом, хоть и так не вовремя. Но нахлынуло, захлестнуло именно сейчас на чужом пепелище. Отозвалось щемящим чувством горькой радости и её, Вериной, найденной потери, согрело теплом его тела и разлилось теплом внутри, но… уже не заполнило ту зияющую пустоту, что осталась в душе, когда он уехал. Не излечило.
Он уехал и увёз с собой её крылья.
Он вернулся. Но для чего ей теперь эти мёртвые обрубки, что остались за спиной.
Вера отстранилась.
— Бедная моя Зоечка, — всхлипнула она и прошептала чуть слышно: — Пожар. Опять пожар.
Но Марк услышал.
— Опять?
— Склады Измайлова тоже подожгли, когда требовали съехать, — вытерла она слёзы. — Но там быстро потушили, отделались лёгким испугом.
Марк задумчиво нахмурился, но ничего не сказал. С той минуты, как они подъехали, он и так был странный. Словно не в себе. Словно глядя на чадящее груды утеплителя и обугленные стропила видел что-то своё. Что-то, что видел только он.
— У неё есть семья? Муж, дети? — тряхнул он головой, словно опомнившись.
Вера покачала головой в ответ.
— Родители?
— Мама с младшей сестрой и её семьёй уехала в Новую Зеландию. А отца давно нет.
— Друг?
— Не знаю. Мы всё собирались с ней посидеть, поболтать. Но за лето так ни разу и не встретились. У неё сезон. У меня работа.
Позади что-то рухнуло. В воздух взметнулся сноп пепла.
Вера закашлялась.
— Пошли отсюда, — потянул её к машине Марк.
— Кошка! — дёрнулась Вера, словно её ударили, и остановилась. — У неё кошка!
— А ключи?
— У соседки. Она меня знает.
— Ну тогда поехали за кошкой, — снова открыл дверь машины Марк.
Глава 9. Марк
Чужие квартиры. Чужой быт. Чужая жизнь.
Сколько раз Марк заходил в дома, которые принадлежали не ему.
Но сейчас, стоя посреди Зойкиной квартиры, заставленной грязными бокалами и пустыми бутылками от вина, заваленной вещами, думал не о том, хотел ли он свой дом. Чистый, уютный, пахнущий свежестью дом, с белыми мраморными полами и развевающимися на ветру занавесками — именно такой дом почему-то всегда возникал у него перед глазами, когда он говорил «мой». Сейчас он думал о том, что люди считают успехом.
Говорила ли себе, падая вечером с бокалом вина в руке на эту кровать со смятым несвежим бельём в захламлённой квартире, поднимая над собой рахитичного котёнка, предприниматель года, владелица двух огромных строительных магазинов, с сайтом и отлаженной доставкой:
— Жизнь удалась!
Пела ли дурным голосом в душе по утрам что-нибудь боевое задорное?
Хрен знает, что там обычно поют миллионеры, собираясь утром на любимую работу.
И когда, оглядываясь назад, люди вдруг понимают, что у них всё прекрасно? Они добились всего, чего хотели. Успеха, денег, любви, счастья. Что да, они где-то там в списках счастливчиков, которых бог поцеловал в задницу.
