Бывшая балетная прима искренне верила, что ранние подъемы заставляют женщину быстро стареть, и даже в обычные дни просыпалась не раньше полудня, а значит, она намеревалась сказать нечто важное. Не исключаю, что важное только с ее точки зрения, но откровенно проигнорировать приглашение на завтрак я не решилась из осторожности. Как правило, люди хранят секреты до тех пор, пока их не взбесят.
Прихватив подаренное ожерелье, я отправилась с утренним визитом. Ирэна встретила меня в черном кружевном пеньюаре, сидя на двухместном диванчике перед кофейным столиком. Без магических притирок, освежающих цвет лица и скрывающих глубокие носогубные складки, она выглядела на десять лет старше, чем на приеме.
– С Новым годом, – вместо приветствия произнесла я, усаживаясь в придвинутое к столику кресло. Химера, обратившаяся белым хорьком с голубым бантом на шее, свернулась бубликом на диване по соседству с хозяйкой и постоянно вела ухом.
– И тебя, дорогая. – Ирэна болезненно поморщилась и слабой рукой сделала знак горничной в чепце.
Девушка проворно разлила по чашкам кофе и тихо выскользнула из покоев. Едва мы остались вдвоем, Ирэна вытащила из-под бархатной подушки маленькую золотую фляжку и щедро плеснула в утренний бодрящий напиток алкоголь. В воздухе, пахнущем густым тяжелым благовонием, повеяло коньяком.
– Пусть это останется нашим маленьким секретом? – улыбнулась она, закручивая крышку.
Я дернула плечом, соглашаясь, и подвинула плоский футляр с колье:
– Здесь украшение, которое купил господин Энтон. Учитывая обстоятельства, будет неправильно принять подарок.
– Колье заказала я.
– У вас превосходный вкус, – сухо заметила я.
– Господи, на секунду мне показалось, что в комнате появилась Лилия! Даже воздух похолодел. – Она улыбнулась. – Откровенно сказать, я хотела купить тебе женскую фляжку, но решила, что пока рановато. Подарю на свадьбу.
Убить взглядом было невозможно, и Ирэна являлась живым тому подтверждением. Я метала в ее сторону мысленные молнии, а она, с наслаждением прикрыв глаза, отхлебнула разбавленный алкоголем кофе и с глубоким вздохом откинулась на спинку дивана.
Еще пару глотков мы провели в напряженном молчании. Наконец она отставила чашку, сложила руки на груди и, с любопытством глядя на меня большими блестящими глазами, спокойно произнесла:
– Ты же сама понимаешь, что он никогда тебя не отпустит. Если Энтон в кого-то вцепится, то держит до последнего. Я знаю, о чем говорю.
– Даже он не способен заставить меня выйти замуж за своего сына, – сухо ответила я, чувствуя, как внутри пружиной заворачивается негодование.
– Что ж, попытайся сбежать. Надеюсь, тебя не постигнет разочарование, – усмехнулась она. – Наслаждаешься этим парнем из Норсента?
Я почувствовала, как меняюсь в лице.
– С ума сойти! Что я вижу? Шарлотта Тэйр не сумела скрыть эмоций! Видимо, он сильно задевает тебя, так? – Она одарила меня насмешливой улыбкой, словно действительно ожидала, что я опущусь до разговоров о мужчинах с мачехой бывшего жениха. – Не стесняйся, дело-то житейское. Девушкам в двадцать лет свойственно увлекаться плохими парнями.
Внутренне я закипала, но говорила так, словно роняла колотые кусочки льда:
– Он не из плохих парней.
– Уж кто-кто, а ты, Шарлотта, должна знать, что нам не всегда нравятся хорошие люди.
Ирэна выдвинула из-под крышки столика узкий ящик, который, как правило, использовали под столовые приборы или салфетки, и выудила узкий металлический тубус с запирающим знаком на плоской крышке. Очертаниями символ походил на паука, а переводился с первородного просто как «закрыться».
– Вообще-то, Энтон просил отдать подарок еще вчера, но я решила, что хотя бы у кого-то в нашем унылом доме должен быть праздник, и посадила вас с северянином вместе. Возьми.
– Что это? – сухо спросила я.
– То, о чем тебе вряд ли расскажут его друзья.
Понимая, что внутри тубуса не найду ничего приятного, я не торопилась его забирать.
– Разве ты не хочешь узнать, ради кого решила перевернуть свою жизнь? – усмехнулась Ирэна, продолжая протягивать мне «подарок» Чейса-старшего.
Неожиданно даже для себя я подалась вперед и выхватила металлическую трубочку. Невольно я покрутила ее в руках, взвесила на ладони. Почему-то казалось, что тяжесть тубуса должна быть пропорциональной тяжести гнусности, хранящейся внутри, но он был практически невесомым.
Оставаться в покоях дальше, рискуя оказаться запертой в поместье из-за метели, не было никакого смысла – мачеха Алекса сказала и сделала все, что хотела.
– Снег набирает силу, – кивнула я на окно за спиной собеседницы. – Пожалуй, мне стоит вернуться в пансион, пока не поздно.
Она обернулась через плечо. Стихия за стеклом действительно начинала гневаться, и степенное падение снежных хлопьев постепенно превращалось в остервенелую круговерть.
– Иди, – согласилась она.
Попрощавшись, я поднялась с кресла. Почти невесомый тубус оттягивал руку, как тяжелый камень. Такой же камень, возникнув у меня в груди, сдавливал сердце.
– Шарлотта, ты забыла забрать свое колье, – остановила меня Ирэна в дверях.
– Я не забыла, – поправила хозяйку дома. – И, к слову, Ноэль – не причина и даже не повод для разрыва помолвки. Просто я не желаю превращаться в глубоко несчастную женщину, которой меня, без сомнения, сделает Александр.
Из поместья удалось выехать раньше, чем окрестности превратились в снежный ад. Как только невидимая граница, накануне очерченная магом-стихийником, была пройдена, метель начала успокаиваться. Полумрак салона рассеялся, в заснеженное окошко с трудом, но пробился свет. Я развинтила крышку на тубусе и вытряхнула несколько свернутых трубочкой газетных листов на северном диалекте. Датированы все заметки были прошлым летом.
«Наследника династии Коэн обвиняют в смерти однокурсника!» – прокричал мне в лицо пугающий заголовок. – «Сын погибшего в огне королевского советника – убийца!»
И еще парочка похожей гадости.
Впервые я порадовалась, что весьма посредственно знала диалект и была способна уловить лишь общую суть, тем более в тексте, напечатанном мелким типографским шрифтом с размазанными местами литерами. В прочитанной колонке говорилось, что наследник магической династии Коэн, единственный выживший после пожара на семейной шхуне и воспитанный дедом, заставил столицу вздрогнуть от возмущения. Он ввязался в драку с применением боевой магии. Один из участников поединка, сын вдовы из города, название которого было невозможно выговорить и в пьяном бреду, погиб от остановки сердца после расчетливого удара, нанесенного Ноэлем…
– Счастливого Нового года, Чарли… Проклятие!
Огромная страшная правда о парне, который страстно целовал меня вчера в библиотеке, отказывалась умещаться в голове. Было немыслимо принять тот факт, что он лишил кого-то жизни, а теперь отсиживался в Шай-Эре, терпеливо дожидаясь, когда дома «осядет пена». Или наследник какой-нибудь другой древней фамилии попадет в дурную историю, и о нем напишут статьи с кричащими заголовками.
