– Тогда почему тебя наказывают? Поединок был одобрен магистрами. Ты не виноват в том, что сделал другой человек.
– У меня есть прошлое, – ответил он. – Совет магистров посчитал, что инциденты похожи, а иностранцев из Шай-Эра отправляют по щелчку пальцев.
– Значит, я уеду на полуостров вместе с тобой! – решительно заявила я.
– Разве похоже, чтобы я тебя звал?
– Прости?..
– Пора остановиться, принцесса, – произнес он, обдавая меня ледяным взглядом.
Никогда не подумала бы, что карие глаза могут быть холодными, как лед.
– О чем ты говоришь? – недоверчиво переспросила я, хотя сама прекрасно осознавала, к чему он вел.
– Давай уже прекратим играть в любовь. Было забавно, но стало слишком хлопотно, не находишь?
Глава 8
Ход Шарлотты
Единственное, что мне действительно хотелось найти, стоя посреди общежитской комнаты Ноэля Коэна, – это точку опоры. Я держалась на чистой гордости, удивляясь, какой, оказывается, огромный нерастраченный запас хранила внутри. Видимо, хорошо сэкономила, пока бегала за бывшим женихом. Теперь с лихвой хватало на любимого парня, который почему-то решил притвориться нелюбимой скотиной.
– Правильно ли я поняла тебя, Ноэль… Все, что происходило между нами, было забавной игрой? И чем же я заслужила великую честь в ней участвовать?
– Ты хочешь, чтобы я сказал вслух? – усмехнулся он.
– Да, будь уж добр. – Я сделала шаг в его сторону, сузив между нами расстояние. – Не собираюсь теряться в догадках и собирать сплетни. Лучше услышать из первых уст, чтобы потом не случилось разночтений.
Если он думал, что я облегчу ему задачу и беззвучно отбуду за линию горизонта, то сильно ошибался. Хочет лгать, как последний мерзавец, пусть постарается соврать красиво, с огоньком и придумкой.
– Александр Чейс – единственная причина, – спокойно произнес он.
– Естественно, – совершенно серьезно кивнула я, надеясь, что со слухом у северянина все в порядке и насмешку он сумел различить.
– Не выношу, когда конфликты заканчиваются ничьей. Он играл нечестно, я тоже. Он отнял у меня победу в турнире, я решил, что отниму у него все: уважение, семью, любимую девушку, будущее. Для этого нужно было сделать единственную вещь. – Ноэль протянул руку и ласково погладил меня по щеке. – Забрать его невесту. Честное слово, Шарлотта, я полагал, что ты окажешься неприступной, как крепость, но ты даже не попыталась сопротивляться. Никаких внутренних противоречий.
Невесело хмыкнув, я отвела его руку от своего лица. Ощущать мягкое ласкающее прикосновение, несоразмерное отвратительной лжи, что без преград вылетала из его рта, было неприятно.
– Господи, я даже оскорблена! Нельзя было наврать что-нибудь помасштабнее? Не знаю… Сказал бы, что поспорил на меня с друзьями, – усмехнулась я, складывая руки на груди. – Ноэль, даю тебе вторую попытку рассказать, что случилось. И если ты продолжишь нести ересь, я действительно уйду из твоей жизни.
– Зачем ты заставляешь меня быть жестоким, принцесса? – выгнул он бровь. – Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Хорошо. Без Александра Чейса я не заметил бы тебя в толпе других шай-эрских аристократок. Ты не просто не в моем вкусе, мне никогда не нравились девушки вроде тебя.
– Неправильный ответ! Но шанс ты уже истратил, поэтому послушай внимательно. В конечном итоге мне станет легче, всегда становилось, но тебя… – я со злостью ткнула его пальцем в крепкую грудь, – еще долго будет терзать это решение, принятое в общежитской комнате Ос-Арэта. Невозможность вернуться превращает сожаления в ад.
Я уже однажды шарахала дверью в театре и позволила себе этот фокус еще раз. Грохот разнесся такой, что в общежитии наверняка решили, будто магией все-таки прорубили окно в какой-нибудь из купален. От удара символично погасли номер комнаты и имя жильца. Глядя на ровные литеры, словно нанесенные угольным карандашом, я ощущала крепкий узел, стянувший живот.
– Иди ты в… свой проклятущий Норсент!
Единственное, чего хотелось по-настоящему, – вернуться и со злостью прокричать паршивцу в лицо, как сильно ранила меня его ложь. Но с миной истинной аристократки я зашагала туда, куда меня недвусмысленно послали: на выход. И меньше всего ожидала, что Ноэль нагонит меня на лестнице и схватит за локоть.
– Чарли, постой!
Показалось, что его прикосновение ужалило. Сама от себя не ожидая, я освободилась резким рывком и отпрянула к стене.
– Ты решил рассказать правду?
Он хмурился, словно не понимая, что сказать и для чего именно бросился вдогонку. На лице ходили желваки.
– Почему ты молчишь? – холодно спросила я.
– Не надо ехать одной.
У меня вырвался смешок, прозвучавший вовсе не издевательски, а жалко и очень горько.
– Что ты сказал? Не надо ехать одной? – повторила, разделяя слова.
– Уже поздно. – Ноэль на мгновение замялся. – Я провожу тебя.
Пожалуй, одной двери маловато, чтобы не взорваться от злости, как воздушный шар! Я осознала, что влепила звонкую пощечину, когда у северянина мотнулась голова, а у меня запекло ладонь. На его лице стремительно расцвел сочный след от женской руки. Кольцо на указательном пальце, обсыпанное мелкими острыми бриллиантами, расцарапало кожу на скуле северянина, и из ранки выступила кровь.
Он даже не подумал ее стереть, смотрел тяжело. Рваное дыхание поднимало грудь, тонкие ноздри расширились.
– Надеюсь, теперь ясно, что меня не надо провожать?
Пристальный взгляд Ноэля я ощущала лопатками, даже когда выходила в услужливо раскрытую домовиками дверь корпуса и щурилась от ледяного сквозняка, ударившего в горящую физиономию. Возможно, мне хотелось принимать желаемое за действительное, но внутренний голос кричал, что он оставался на лестнице до самого конца, пока я не скрылась на улице. Обернуться и проверить не позволила раненая гордость.
На середине пути между замком и пансионом, когда в прохладный салон проникал лишь призрачный свет фонаря, висящего над возницей, а от окна почему-то ужасно дуло, вдруг страшно защипало глаза и перестало хватать воздуха. Впервые в жизни меня душили рыдания, а я оказалась настолько не готова к проявлению женской слабости, что даже не сразу распознала приближение этой нежеланной, пошлой истерики. Во мне как будто проснулась особая слезная стихия, которую никак не удавалось укротить. Покачиваясь в такт движению кареты и шмыгая носом, со злостью кусала губы и стирала с лица непослушные слезы, без разрешения бегущие по щекам.
В пансион я заходила бледная, с опухшими глазами и с обкусанными губами. В особняке мадам Прудо, как и обычно, пахло сладкими булочками, тонкими духами и вишневыми ароматическими свечами. Из гостиной доносилась нестройная фортепьянная игра, звучали громкие девичьи голоса. Одна из соседок выглянула из дверей, увидела меня и выкрикнула так громко, что на лестнице с хлопком появился домовик в виде ободранного кота и немедленно исчез:
