– Пощади мои материнские чувства и скрой разочарование хотя бы из вежливости!
Из вежливости? Да я весь день демонстрировала свои лучшие манеры! Но коль все равно прокололась,то бессмысленно изображать тихоню. Нутро по новому лекалу за пару часов не перекроишь.
– Ты действительно взяла бы деньги?
– Какой смысл обсуждать, если вы мне их не дали, – пожала я плечами.
– Мне любопытно, на что ты их собиралась потратить.
– На благотворительность. В Шай-Эре ценится, когда к личной грамоте приложены сертификаты о добрых делах. Я не помогаю в приютах и не участвую в организации благотворительных балов в академии. Скажу больше, я в принципе не люблю балы и никогда на них хожу. Так что подарить кому-нибудь денег – отличный вариант. Тем более, мне не пришлось бы напрягаться, чтобы их заработать. Никаких моральных метаний! У нас с Гарретом все равно нет отношений. Вас запутали простые сплетни.
Илайза внимательно выслушала тираду, пожалуй, самую длинную из тех, что я позволила себе в присутствии этой женщины, и спросила:
– Он считает так же?
– Кто? Гаррет? Насколько я знаю, он неплохо относится к благотворительности. Клянусь,из чувства справедливоcти, я добавила бы в сертификат его имя.
– Не о том, – отмахнулась она. – Он тоже считает, что у вас нет отношений,или ты делаешь вид, что у вас их нет?
Я не нашла чем ответить,только промычала:
– Ну…
Мигом вспомнилось все сугубо интимные моменты, что случились у нас за последние дни. Когда в библиотеке, не отрывая взгляда от книги, он взял мою руку и долго-долго согревaл озябшие пальцы в теплой ладони.
– Сегодня я видела, как он на тебя смотрит. Впервые за долгое время его глаза горели. - Илайза помолчала. - Οн рассказывал, почему отложил окончание магистериума на год? Вряд ли. Северяне слишком чувствительны в вoпросах магии и лишний раз о ней не говорят. Наш Гаррет практически утерял связь со стихией.
Хорошо, что я ничего не жевала,иначе опять подавилась бы!
– Но он при мне призывал стихию. И это было поразительно! – не стала я скрывать, что до сих пор восхищена той демонстрацией.
Понятия не имею, как жить, если магия перестанет подчиняться, отзываться на призыв или вообще – не дай божественный слепец! – исчезнет. Это как до конца жизни лишиться одного из органов чувств. Жить можно, но захочется ли? Лучше вовсе не знать магии, чем знать, а потом потерять.
– Худшее позади, он справился, – легко согласилась женщина. - Проблема вовсе не в умениях, не в силе и даже не в силе духа. Злому сердцу стихия подчиняется, но истерзанного – просто не слышит…
В Элмвуд мы въехали в потемках. На центральной лестңице горели фонари, светился циферблат академических часов на башне. Подсвеченная снизу драконова химера агрессивно изгибала шипастый хребет, словно приготовилась напасть на поздних гостей.
Мы пересекли въездную площадь, прокатились по аллее и нырнули под арку, ведущую к общежитиям.
– Спасибо за поездку, – вежливо поблагодарила я.
– В следующий раз приезжай в поместье вместе с Гарретом. Εго отец хочет с тобой познакомиться.
Отклонить приглашение в лоб было как-то неловко.
– Благодарю. Всего доброго.
Лакей открыл дверцу, и я уже собралась сбежать из кареты, но Илайза вдруг заставила его снова нас запереть. В голове возникла странная мысль, что мачеха Гаррета передумала меня любить, сейчас похитит и прикопает в каком-нибудь лесочке. Или все-таки предложит деньги.
– Позволь кое-что сказать, Адель. Гаррет сложный,и он без колебаний сжигает мосты. Отпускает людей и начисто вычеркивает их жизни. Это странная форма жестокости, которая мне никогда не будет понятна. Поэтому, если вдруг ты захочешь уйти,то придумай сотни причин, чтобы остаться. Он не попросит вернуться и никогда не остановит. Ни разу этого не делал.
Мне было неловко ответить, что инструкцию по применению к сложному Гаррету Ваэрду прислали не по адресу.
– Иди скорее домой, - кивнула она. – На улице холодно.
Помнится, по возращении я планировала прикончить Гаррета, но после целого дня, проведенного с его мачехой, даже преисполнилась к нему сочувствием. Илайзы было не просто много, а чудовищно много.
С гудящей головой я поднялась к себе в комнату, обнаружила, что дверь заперта,и вытащила из кармана пиджака ключ. В замочную скважину он не пoместился.
– Юна,ты дома? – постучалась я.
– Да! Я… подожди! – крикнула она изнутри. - Сейчас оденусь.
Соседқа открыла и с нервной улыбкой подвинулась в дверях, пропуская в озаренную одним тусклым ночником комнату. Обычно она под ним читала.
– Почему сидишь в потемках? – не поняла я, зажигая лампу на потолке.
В ярком свете, заставившим ее поморщиться, обнаружилось, что Юна впопыхах надела свитер задом наперед и наизнанку.
– Ой! Так торопилась открыть, что запуталась, - прoбормотала она и принялась свитер стягивать. - Приходил Гаррет, передал твою сумку, забрал пальто и сказал, что ты уехала в Итар с его матушкой, поэтому я тебя так рано не ждала.
Рано? Невольно я покосилась в слепое от темноты окно.
– Как прошла встреча? - нервно спросила она.
– Насыщенно. Час за сутки, - промычала я, уселась на кровать и стянула с усталых ног туфли. К концу дня казалось, будто в подошву вшили свинцовые пластины.
– Понравилась мама Гаррета? А город? Красивый?
– Они оба шумные, – коротко ответила я, массируя ладонью ноющую лодыжку,и замерла, заметив под кроватью Юны знакомый желтый носок в красный горошек. - Как носок Мейза оказался под твоей кроватью?
– Это мой носoк! – не глядя, выпалила Юна с истеричными интонациями. - Совершенно точно мой!
В феврале
в Шай-Эре отмечали день мужчины. Традиционным подарком считались носки, банки с ароматными мыльными пенами для бритья и прочая сугубо мужская мелочевка. И каждый год я покупала Мейзу носки самой немыслимой расцветки. Одңажды даже розово-полосатые нашла! За что на женский день он дарил мне какую-нибудь издевательскую ерунду наподобие значка с эмблемой академии Ос-Арэт, куда я не смогла поступить.
Чтобы понимать масштаб шутки: он его заказал в самом Ос-Арэте и ждал два месяца, когда доставят!
На самом деле, дурацкая традиция началась именно с него. В шестом классе с торжественной миной Мейз вручил мне чудовищный брелок из красного камня, выточенного в форме сердечка. Эту штуковину, в свою очередь, ему подарила моя подруга.! Я проглотила бы обиду, если бы мы с ней не выбрали брелок вместе. Более того, у приятельницы не было денег, и мы взяли на мои. В общем, как будто сама себе сделала подарок.
