Я забрала плошку, предполагая, что теперь он уйдет, но тут он отвязал от веера на поясе синий амулет с кисточкой. На нем была небольшая серебряная пластинка со словом «отвага».
– Если тебе все же потребуется работа, покажи это у ворот замка. Гвардейцы сразу же тебя впустят.
Он протянул амулет, но я отказалась его брать. Это, конечно, очень заботливо с его стороны, но подарок совершенно бесполезный. Вместо него я потянулась за кинжалом, что висел в ножнах рядом с мечом.
– Хочешь взять его? – теплые глаза стража сощурились от удивления, быстро сменившегося весельем. – Наглости тебе не занимать! Ну да ладно, бери. Только уходи с дорог по ночам – бандиты совсем осмелели, пока стражи заняты поиском императорских детей.
Он замешкался, а затем прикрепил амулет к рукояти кинжала и вручил его мне.
– Будь осторожна.
Наши пальцы соприкоснулись, и мое сердце екнуло. Я так и не узнала его имя.
Но когда я подняла взгляд, страж уже ушел. Я подошла к окну и наблюдала за его лошадью, пока она не исчезла на узкой дороге у моря. А затем закрыла ставни и выбросила стража из головы. Теперь, когда у меня появились средства для побега, мне нужно было многое успеть сделать.
Ночью, пока все спали, я загрузила все, что только могла унести, в пустой мешок из-под риса: немного маринованных овощей, соленую рыбу, жареные креветки. Конечно, лучше было бы приготовить еду, которой хватило бы на все путешествие, но выбирать не приходилось.
На рассвете, когда госпожа Дайнань проснется и обнаружит, что в печи не кипит суп, меня давно и след простынет.
Глава двенадцатая
Мне удалось купить лодку у деревенского рыбака. Вероятно, он счел меня безумной – никто в здравом уме не выходил в плаванье в преддверии зимы, – но все же научил грести веслами, определять направление ветра, чтобы не сбиться с курса на юг, и закидывать рыболовную сеть.
Тем временем его жена загрузила в лодку одеяло и коробочку с жареными рыбными котлетами и вареными яйцами. Их дочь также привязала к носу амулет для защиты – маленькую красную куклу с двумя бусинами на месте глаз. Я обнаружила их дары только спустя несколько часов и чуть не прослезилась от этого неожиданного проявления доброты. Но Кики взяла с меня обещание не плакать до тех пор, пока мы не найдем моих братьев.
Наконец за пару часов до заката я покинула остров. Лодка была маленькой – в ней едва хватало места, чтобы прилечь, – и всего с одним парусом, трепыхавшимся на ветру.
«Сомневаюсь, что она выдержит бурю», – озвучила Кики мои опасения.
«Но на небе ни одной тучки, – заметила я, не отрываясь от гребли. – Впереди нет бури».
Больше всего меня беспокоила зима. Мороз погнался за нами на юг, лицо беспрерывно жалил иней. Каждую ночь я обращалась к богам всего с двумя просьбами: помочь мне найти братьев и уберечь от окоченения во сне.
От берега старалась далеко не отплывать, позволяя парусу самому выполнять большую часть работы. По Северному проливу гребла только при хорошей погоде и сильном ветре. Рассветы сменялись закатами, от долгого времяпровождения в воде земля начала мне сниться.
Порой я мысленно звала Сэрю, надеясь, что он услышит и театрально выпрыгнет из моря в драконьем обличье. Тогда он прикажет течению подтолкнуть мою лодку в нужном направлении и немного нагреет воду. Но он все не появлялся, и в конечном итоге я сдалась.
Когда я не гребла, то все равно старалась себя чем-то занять, чтобы отвлечься от холода. За неимением бумаги пришлось складывать птичек из кусочков сушеных водорослей и склеивать их расплавленным воском со свечей.
«И на что тебе столько птиц?» – спросила Кики.
Я пожала плечами.
«Просто чтобы занять руки».
«А, фух! Я уже испугалась, что ты собралась загадать на них желание. Ты как-то сказала, что хочешь превратить меня в настоящего журавля. Спасибо, конечно, но уж лучше быть бумажным».
«Это еще почему?»
«Сама посуди, Сиори, сколько проблем тебе принес пульс в твоих венах, – Кики цокнула язычком. – Твой жених чуть не нанизал тебя на меч… Ты хоть представляешь, как это было бы больно? – Она передернулась. – Ты даже не смогла рассказать ему, кто ты на самом деле».
«Да уж, слава великим богам, что я пропустила нашу церемонию».
Я тоже вздрогнула, но по другой причине.
Подумать только, а ведь все пели дифирамбы Таккану! Так и знала, что наставники меня обманывали!
«Если Таккан такой замечательный, почему он ни разу не наведывался во дворец?» – спросила я однажды у отца.
Он ответил, что такой юноша, как Таккан Бусиан, не уживется в Гиндаре.
Вздор! Он оказался дикарем, каким я его и представляла. Ох, не зря я ненавидела его все эти годы! Даже не верится, что отец хотел выдать меня замуж за этого варвара; должно быть, это все происки Райкамы.
«Я буду счастлива, если больше никогда не услышу имя Таккана Бусиана», – заявила я Кики.
Как вернусь домой, сразу же попрошу отца отменить нашу помолвку.
Если вернусь…
На девятый день плавания я наконец добралась до материка Кияты.
Несмотря на холод, усталость и сильный голод, вид суши придал мне энергии. Я погрузила весла в воду и решительно погребла вперед.
Затем медленно поплыла вдоль береговой линии, осматривая скалистые горы, граничащие с лесом. Некоторые из них были настолько высокими, что пронзали облака. Сам лес пестрел красками, ведь, в отличие от Тяньи, его деревья только начали скидывать листву. Они поражали своими изумрудными, золотыми и рубиновыми одеяниями и тянулись так далеко, что казались бескрайними. Это Дзэньса – бесконечный лес.
Когда я подплыла ближе, с деревьев взмыла стая птиц.
«Вы видели ее братьев? – крикнула им Кики. – Шесть журавлей с алыми макушками».
Те удивленно воззрились на бумажную птичку и что-то прочирикали в ответ.
«Говорят, что не видели никаких журавлей», – перевела Кики.
Я изумленно уставилась на нее.
«Ты можешь с ними общаться?»
Она пожала крыльями.
«А как еще, по-твоему, я искала твоих братьев все это время?»
По пути Кики расспрашивала бабочек, пчел и даже комаров, что донимали меня по ночам: «Вы видели шестерых журавлей с алыми макушками?»
Но ответ всегда был отрицательный. И каждый раз звери обещали: «Но если встретим их, то обязательно скажем лететь к вам».
