Меня охватил раскаленный, ослепляющий гнев. Не будь между нами железных прутьев, я бы задушила Зайрэну прямо на месте!
– О, поверь, к концу моего рассказа ты по-настоящему захочешь меня убить, – Зайрэна хихикнула, покусывая фрукт. – Отравленная хурма, надо записать в свою книгу. Если бы только это работало с четырьмя вдохами… – Она вздохнула. – Самое утомительное в этом яде – его аромат. Даже Орю учуял его среди благовоний, когда заходил ко мне в комнату. Похоже, лучше всего запах скрывает краситель. В конце концов, кто додумается понюхать пояс, прежде чем надеть его, верно, принцесса?
Она открыла третий горшочек. Внутри – золотая веревка, вроде тех, которыми завязывают пояс.
Я недоуменно покачала головой.
– Это было на твоем поясе, когда ты упала в озеро в Гиндаре, – объяснила Зайрэна. – Повезло же… той дозы яда хватило бы, чтобы ты проспала несколько дней. Но никто из нас не предвидел, что Безымянная королева вовремя узнает запах. Она чуть не убила меня.
Мир накренился, я едва слышала слова Зайрэны.
Все это время Райкама пыталась защитить меня! Голова закружилась, но в то же время в сознании прояснилось. Ответ всегда лежал на поверхности.
Райкама лишила меня магии ради моей же безопасности и отослала далеко от дома, чтобы Волк меня не нашел!
– После твоего исчезновения, – продолжала болтать Зайрэна, – Волк отправил меня в Иро в качестве наказания, чтобы я чинно ждала, пока Таккан найдет тебя. Кто бы мог подумать, что ему действительно это удастся? Умный ход с миской и немотой. Все это время ты пряталась прямо у меня перед носом!
Моя ненависть достигла точки кипения, и я набросилась на Зайрэну.
Выглядело это жалко – далеко на онемевших ногах не прыгнешь. Я упала на прутья и попыталась дотянуться до Зайрэны, и тогда вода с намокших от луж рукавов брызнула ей в лицо.
Зайрэна отпрянула. С ее лба потекли ручейки, побелевшие от пудры, и собрались вокруг подбородка. На коже заблестели золотые крупицы – следы четырех вдохов.
Девушка вытерла их рукавом, и тогда ее лицо замерцало… как моя сумка ранее.
Сперва исчезла родинка. Затем изменились черты лица. Рот стал шире, веки опустились, лицо постарело на пару десятков лет.
Я беззвучно ахнула, узнав свою дворцовую служанку. Гуйя.
– Помните меня, ваше высочество? – поинтересовалась она, задрожав и сгорбив плечи, и громко рассмеялась. – Настоящая Зайрэна Тэсува погибла вместе с родителями. Думаешь, не колдунья ли я? Нет-нет. Моя магия незначительна в сравнении с силой, которой обладаете вы с мачехой.
«Вода!» – догадалась я. Вот почему она повсюду носила зонтик, всегда прикрывалась от дождя и снега. Они смывали иллюзию и являли ее истинное лицо.
Гуйя театрально открыла последний горшочек. Внутри лежал пепел.
Я озадаченно нахмурилась.
– Это то, что осталось от предыдущего кровного наследника, – объявила она. – Его прах освятили в горах. Это были последние пережитки темной магии в Кияте. Мы, жрицы, хранили их десятилетиями… пока не узнали о тебе.
Мой живот скрутило, когда Гуйя напудрила лицо прахом и снова приняла облик Зайрэны.
Накрыв горшочки, она встала.
– У тебя действительно драконья удача, принцесса, но вот она и иссякла. Завтра на Святых горах снова воцарится покой, и мы отпоем тебя. Твое имя добавится к именам твоих предшественников. Мы будем помнить тебя долгие века, как и всех, кто обесчестил богов. Завтра ты умрешь.
Глава тридцать пятая
За мной пришли еще до рассвета. Между железными прутьями слабо светила заря, луна висела в небе безнадежным тонким серпом.
Пао отводил глаза все то время, что двое стражей сажали меня в повозку. Похоже, приказ сжечь меня его не обрадовал. Может, поэтому он и разрешил мне взять корзинку Мэгари.
Повозка неуклюже покатилась по холму мимо Иро. Я попыталась освободить руки, но стражи, сидевшие рядом, угрожающе достали кинжалы, и я быстро сдалась.
Все равно это бесполезно. Веревки хорошо затянули.
Остаток поездки я складывала бумажных птичек, но получалось плохо – пальцы окоченели от холода, а веревки въедались в запястья. И все же это лучше, чем сидеть без дела. Лучше, чем думать о грядущей судьбе.
Внизу Хасэге и его люди разгребали снег и собирали хворост. До этого момента я храбрилась, но увидев столб, дала слабину. Он стоял на опушке леса в окружении срубленных деревьев. Более запустелого места для смерти и не представишь – на кипе соломы и веток, посреди безымянного заснеженного поля.
– Госпожа Зайрэна предложила провести обряд подальше от Иро, – мрачно объяснил Пао, заметив мой взгляд. – Чтобы твой дух не мучил город.
Мы почти прибыли. Пао потянулся в мешочек на поясе и достал короткую нить с бумажными птичками.
– От Мэгари, – кратко сказал он. – Их было больше, но леди Бусиан не позволила… – Страж осекся. – Они попросили попрощаться с тобой за них.
Горло сдавило от горя. Я кивнула, и Пао положил нить мне на колени. Посчитала птичек, чьи крылья легонько подрагивали на ветру. Семь – число силы.
Затем поискала в небе братьев с Кики. С каждой минутой, что она отсутствовала, моя душа уходила в пятки, а тело содрогалось от нарастающего страха, вопреки всем попыткам вернуть самообладание. Нет, я не умру в одиночестве, в окружении врагов.
Братья придут. Я знаю.
Последний лист бумаги унесло ветром, и я устало опустила руки на корзинку. К ногам постепенно возвращалась чувствительность, но в то же время они коченели от холода. Быть может, я замерзну раньше, чем меня сожгут заживо. Было бы иронично.
Гуйя снова приняла облик Зайрэны и сидела на белой кобыле рядом с Хасэге. Ее темные глаза оставались непроницаемыми. Через плечо она демонстративно перекинула мою сумку.
Как бы мне хотелось окунуть ее голову в снег и развеять иллюзию! Я была готова на все, лишь бы стереть ухмылку с ее лица.
Хасэге лично привязал меня к столбу. Он так крепко затянул веревки, что те впились в талию и щиколотки, и мне стало трудно дышать. Я плюнула в него.
Хасэге окинул меня недобрым взглядом.
– Это еще что? Очередное колдовство? – прежде чем я смогла его остановить, он швырнул птичек Мэгари в снег. Затем попытался забрать и корзинку, но я не выпустила ее из рук. Его глаза жестоко прищурились. – Несите факел.
Когда к нам приблизился страж, я поднялась на цыпочки, с трудом удерживая равновесие на неровной деревянной поверхности. Ноги закололо от напряжения. Я попыталась придать себе бесстрашный вид, но это не сработало.
– Стойте! – крикнул Пао. Все это время он стоял со сжатыми челюстями, явно желая высказаться против происходящего. – Милорд, возможно, вам стоит пересмотреть свое решение…
