Когда я шла с двумя пакетами к машине, зазвонил телефон. Точно ведь он! Но оказалась моя мать. Первое желание было не перезванивать. Но все же, собрав волю в кулак, как и пальцы, я вызвала ее номер голосом.
— Извини, мы в магазине были.
— А когда вернетесь?
— Через полчаса, наверное, а что?
— Тогда я у тети Нади вас подожду.
— Мам, ты что, приехала? — не поняла я. — Ты ж не собиралась. И тети Нади нет, она в городе. Ярослав, угомони пса! — рявкнула я со всей злостью, которая завладела сейчас мною.
Вот только матери мне сейчас не хватало! Еще не все в душе улеглось, если вообще уляжется. Я думала, у меня еще есть время собраться с мыслями и с силами перед встречей с дорогим семейством Дубровиных. Если день с утра не задался, то и от вечера не жди ничего хорошего. А у нас еще даже не обед! Ну, слава богу, есть, что поджарить… Судака-то слопали вчера всего.
— Мам, посмотри… Там сзади калитка может быть открыта. Только от речки подняться надо, не через нас. Там заколочено. Лесенка раздолбана, так что осторожней будь.
— Я не пойду туда. Найду, у кого тебя подождать. Ты там не гони главное, у тебя дети.
И так сказала, точно я про детей забыла.
— У меня еще и собака!
— И котенок! — закричала Женечка из автокресла, но бабушка ее, к счастью, не услышала.
— Ты одна или с папой?
— Одна.
И снова мне ее голос не понравился.
— На такси хотя бы?
— На электричке.
— Ненормальная… Хоть бы позвонила, я тебя бы со станции встретила.
Это же два разных направления. Ей пришлось в город на электричке ехать, потом на метро на другой вокзал, к нам почти час и полчаса пешком от железной дороги. Во сколько же она выехала? С ночевкой, надеюсь? Потому что мне совершенно не хочется тащиться к ним на дачу и тут же ночью обратно. А куда я денусь теперь от котенка?! Как с младенцем, к дому прикована. Спасибо, Джек, удружил!
— Ничего. Ходить пешком в моем возрасте полезно.
— Ладно, мам. Я отключаюсь. И поехала.
Вместе с крышей, которая точно на соплях у меня держится.
40. Бабушка
У калитки нашей бабушки не оказалось. Я немного расстроилась. Нет, расстроилась я очень сильно! Не то, чтобы хотела, чтобы она прождала меня на ногах, как последнюю маршрутку, но очень не хотела, чтобы мать собрала по дачам все сплетни, точно грибы после дождя. Но то, что она теперь в курсе про Женьку, сомневаться не приходилось. Я закрыла ворота и позвонила матери.
— Мы дома, приходи, — только это и сказала.
Ну и получила в ответ такое же краткое:
— Иду.
Ну и я — иду на плаху.
— Оставь котенка в переноске у себя в комнате, закрой дверь и возвращайся разгрузить машину, — скомандовала я, открыв сыну дверь в дом.
Сама осталась на улице у калитки. Женечка стояла рядом. Ждала бабушку, которую не особо и помнила, и я напомнила ей, что это баба Тома, а не баба Люба. Кажется, по пальцам можно пересчитать, сколько раз они виделись.
Баба Тома явилась с большой сумкой на плече — явно не со сменкой, а с гостинцами для внуков. Я обняла мать довольно сухо, больше для приличия, и отстранилась с сумкой в руках, чтобы передать ее Ярославу, который стоял в сторонке, потому что стеснялся подойти.
— Отнеси на кухню и возвращайся, — отдала я очередной приказ.
Женечка вот не стеснялась, с интересом смотрела на бабушку, но ручками не тянулась.
— А у нас теперь котенок есть, — заявила она вдруг. — Но мы имя еще не придумали. Да, мама?
— Почему? Придумали. Есть котенок по имени Гав. А у нас будет котенок по имени Рав.
— Почему Лав?
Да, звук «Р» она еще не выговаривает, но это не мешает моему младенцу глаголить истину. Потому что нашли котенка в моторе Рава, а нашел тот, кто оставался на данный момент моей единственной любовью — ван лав…
— Потому что мне так хочется…
Непонятно, что мне сейчас хочется, кроме как рвать и метать. Причем, волосы совсем не на своей голове. Я перевела взгляд на мать. Живет на даче, копается в грядках, а бледная… Как смерть. Тоже ведь на плаху пришла.
— Ярослав, пошевелись! Все растает нафиг!
Собаку он тоже запер, и Берька орал на весь дом. Дурдом! Бедлам! У меня все прелести материнства в одном флаконе.
— У вас же и так собака есть, какой еще кот?
— Рыжий, — обернулась я к матери. — Мы у ветеринара только что были.
— Мам, а кормить его надо? — обернулся Ярослав с веранды.
— Через два часа. Его в клинике накормили. Чайник включи по дороге. И его Рав зовут.
— Мам, ты че? Еще четыре добавь… — понял мой сын, откуда ветер дует.
— Ну, четыре лапы у него и так имеются.
— Давай лучше Гарфилдом назовем?
— Ты сначала научись лазанью делать, — пошутила я по поводу мультяшного толстого рыжего кота, повернутого на итальянской кухне.
Я не смотрела на мать — мне не хотелось к ней оборачиваться, не хотелось читать осуждение или, не приведи бог, вину в ее глазах. Мне не нужны извинения — это будет еще большим кощунством, чем простая констатация факта: да, доченька, я сломала тебе жизнь.
— Не забудь про чайник. Бабушка с дороги.
— Я не голодная. Меня чаем напоили.
— Тетя Света или тетя Зина? — спросила я про мать Алиски.
Мать ничего не ответила — поняла намек. Протянула внучке руку, и та приняла ее.
— Хочешь котенка посмотреть?
Мать осторожно поднялась на веранду, покосилась на мой гамак, помогла Женечке открыть дверь, и бабушка еле успела выставить ногу, чтобы остановить шнауцера. К счастью, Берька не кусается, только вопит. И тут явно растерял всю ярость под дверью в комнату Ярослава.
— На место! — оттащила я пса за ошейник, понимая, что к месту мы его так и не приучили.
На кухне чисто — это Джек погонял Ярослава. На столе еще валяются салфетки. Вот честно — что вы все от меня хотите? Я совершенно нехозяйственный человек. Я по другому хозяйству спец — по складскому.
— Отпусти бабушку руки помыть.
В ванной у меня чисто, потому что Ярослав принимал душ всего один раз, а Женечку я так и не искупала. Плохая мать — наверное…
Дочь стояла около двери, пока бабушка мыла руки. Ярослав попытался накрыть на стол, его не протерев. И на мое замечание среагировал не хватанием за спонжик, а сдиранием со стула футболки Джека.
— Куда ее убрать?
Вопрос на засыпку. И не потому, что мать смотрит мне в спину, догадываясь, чья это футболка, а потому что я понятия не имею, куда ее положить.
