— Что-то случилось? — спросил Джек.
— Нет, абсолютно ничего… Все хорошо.
Я очень надеялась, что у нас у всех теперь все будет хорошо. Непонятно еще как, но обязательно будет. Сколько можно маяться!
47. Татьяна Борисовна
Музыка творит чудеса — у Ярослава улучшилось настроение. Точно. Даже когда пришел ко мне за листком бумаги и ручкой, он уже не крысился. Я сварила кофе для его учителя и вынесла на веранду. Сын тут же свалил, и мы остались почти что одни, потому что Женечка сидела на крылечке в обнимку с куклой совсем тихо. Ее присутствие заставляло молчать и нас и просто смотреть друг на друга. Так даже лучше! Если наши взгляды были нежными, то слова то и дело становились колкими. Острее жала!
Подушку и плед Джек вернул на диван перед прогулкой с собакой, а набор «бомжа» перекочевал в машину.
— Тебя сегодня ждать? — спросила я тихо, забирая у него пустую чашку.
— Ради утреннего кофе с тобой я готов на все, но снова есть «но»… Надо к матери и… Твоему сыну явно не нравятся мои визиты…
— Ярославу просто ничего не нравится, — прекрасно поняла я его намек. — Не думаю, что он может что-то заподозрить, а вот твоя мать…
Я продолжала стоять подле стола, держа уже на весу обе чашки.
— Я приеду до субботы. Что-нибудь да придумаю… Может, подскажешь повод?
На губах улыбка — грустная. На моих и такой нет.
— Пока никаких идей. Но я буду скучать… Да, я заварила витаминный чай. Дать тебе с собой? У меня есть «маг» в машину.
— Вот и повод — вернуть кружку…
Теперь я улыбнулась.
— Бутерброды сделать?
— Сделай…
Боже, я забыла о таких приятных мелочах с постоянными бизнес-ланчами… Процедила в кружку чай, завернула хлеб и булку в специальную бумагу и упаковала в контейнер.
— Это кому? — вырос за моей спиной Ярослав.
— Женя спешил к тебе и забыл обо всем на свете.
— Ко мне?
Пришлось обернуться.
— К нам, — проговорила я жестко. — У него тяжелый период в жизни. Он на нас отвлекается, так тебе понятнее?
Ярослав мотнул головой — он действительно не понимал.
— Просто занимайся с ним музыкой. И тебе, и ему полезно.
— А где он сейчас?
— Женя ему куклу показывает.
Ярослав усмехнулся — не зло. Фу, пронесло. Я даже всучила ему в руки сухой паек с просьбой отнести на веранду. Отнес. И Джек уехал, со мной не попрощавшись — так даже лучше, а то иногда взгляды говорят намного больше слов, а я не хочу, чтобы Ярослав что-то заподозрил. До часа Икс!
— Хочешь, я тебе сыграю, что выучил?
Я села слушать сына, усадив Женечку себе на колени вместе с куклой. Вот могут же и у нас быть такие спокойные, даже медитативные, моменты. Потом я попросила Ярослава поиграть с Женей на улице, пока я займусь йогой.
— Купи ей песочницу.
Да, правильно. Нужно было сделать это еще в Москве, но и сейчас можно в магазин съездить и за песком тоже. Еще можно надувной бассейн купить… Об этом я думала, вися вниз головой с закрытыми глазами… Берька продолжал лаять, и я мечтала еще и о покупке несуществующего в природе собачьего кляпа.
— Мам, тут к тебе пришли… — услышала я голос Ярослава.
Открыла глаза и… Не поверила им! Пришлось встать на ноги, хотя те бесстыже запутались в полосах ткани гамака, но мир мой как встал мгновение назад с ног на голову, так и остался висеть перед моими глазами вверх тормашками.
— Здравствуй, Ярослава.
Она постарела, не закрашивала седину, но не узнать мать Джека я не могла.
— Здравствуйте, Татьяна Борисовна.
Я не покраснела — наоборот вся кровь, что прилила к голове во время йоги, отлила от лица, и я убрала прилипшие ко лбу пряди, радуясь наличию на пальце золотого кольца.
— Мам, я все еще должен за Женькой смотреть или могу пойти к себе?
— Можешь идти.
Женя уже заняла гамак куклой и качала ее под песенку собственного сочинения.
— Неожиданная встреча, — выдала я гостье, не зная, что вообще тут можно сказать.
— Да, я тоже не думала, что мы с тобой когда-нибудь увидимся. Можно присесть?
— Да, конечно. Извините, что сразу не предложила. Хотите чай? Вы же из города?
— Я ничего не хочу. Я не за чаем ехала.
Я не стала спрашивать, а зачем — ведь сама сейчас расскажет, и просто тоже присела на уголок стула. Хотелось воды — безумно, но моя чашка осталась в доме. Но больше там ничего нет — следов Джека так уж точно. Грязную футболку он бросил в стиральную машину.
— Вы о чем-то хотели со мной поговорить? — спросила я все же, когда в тишине прошло, как мне показалось, больше минуты.
— Нет, не поговорить, а попросить, — проговорила тетя Таня тихо и раздельно, глядя на золотое кольцо на моих стиснутых пальцах. — Если Женя вдруг попросит тебя продать ему дачу, не продавай.
Я не опустила глаза — они даже сделались у меня большими.
— С какой стати он должен меня об этом попросить? — и мне действительно стало интересно получить от его матери ответ.
— Потому что он привязан к этому месту, — выдержала она многозначительную паузу. — Я не знаю, зачем ты вернулась сюда, но ему общение с местной компанией совершенно ни к чему.
Снова решает, теперь уже за взрослого сына.
— Продажа дачи не входит в мои планы. И тут никакие уговоры не помогут. К тому же, мой муж считает, что недвижимость, какой бы она ни была, на данный момент единственное нормальное вложение денег. И даже если в итоге мы не будем здесь жить, то продавать не станем. Возможно, сдадим ее кому-нибудь. Если это все, что вас волнует, то не волнуйтесь.
— А что еще меня должно волновать? — спросила гостья с вызовом.
— Понятия не имею, — потеряла я напускное терпение. — Может, тот факт, что Женя занимается музыкой с моим сыном. Он вам разве не сказал?
— Нет.
— Ну, так я говорю… А кто-то вам сказал что-то другое? Мать Юры или, может, Алисы? Кто из них вам позвонил?
— Тебе это важно знать?
— Нет, я привыкла, что на даче кому-то вечно неймется.
Снова пауза.
— Я думаю, это был сюрприз для всех нас.
— Повод посплетничать, давайте называть вещи своими именами. Да, я никому не сообщила про покупку дачи. Я вообще не планировала ее покупать, но моя риэлторша принесла ее вне маркета. Ну, дача не была еще в общей базе, — поправилась я. — Я не знала ничего про вашего сына, так что не думайте, что я что-то подстроила…
