– Танцы – это моя жизнь, Майкл. Поверь мне, я стану знаменитой и сама буду определять свою жизнь, – это было сказано твердо и с такой убежденностью, что я ей в этот момент даже поверил.
– Откуда английский знаешь?
– В клубе был бармен-американец, бывший учитель английского языка. Вот он и научил.
– Вроде взрослая девушка, а поверила каким-то бандитам. Несерьезно как-то все.
– Просто… наступает момент, когда надо решиться. Бросить все и уехать. Не знаю, поймешь ли ты это…
– То есть тебе надо было срочно бежать с Кубы. Так?
– Можно сказать… и так. Попав на борт яхты, я только утвердилась в том, что все сказанное вербовщиком является наглым враньем. Не для этого я бежала с Кубы, чтобы здесь стать проституткой. Я неплохо плаваю, поэтому хотела прыгнуть за борт, как только яхта встанет на якорь, но потом услышала из разговоров матросов, что придет катер, и решила подождать. Когда катер стал подходить к берегу, я сразу прыгнула в воду.
Некоторое время мы шли и молчали, потом девушка неожиданно спросила:
– Майкл, а ты кто?
– Кто-кто, Дед Пихто, – по-русски буркнул я, после чего добавил по-английски: – Маленький мальчик, который любит гулять по ночам. И давай без лишних вопросов.
– О кей. Как скажешь, Майкл.
– Тебе сколько лет?
– Девятнадцать.
Я задумался. У меня из знакомых в городе было только семейство Райтов, для которых я никто. Правда, как я понял из обрывков разговоров во время нашего знакомства, Адель, младшая сестра Тома, владела сувенирным магазинчиком, а ее муж – шеф-повар и управляющий семейным рестораном.
«Вот только как будет выглядеть моя просьба? Возьмите к себе девушку, сбежавшую с Кубы. Ну, не знаю. Я бы десять раз подумал».
– Что ты умеешь делать?
– Могу работать в магазине. Могу готовить, стирать…
– Все-все. Я понял.
Разговор сам собою заглох, а спустя какое-то время я заметил, что Оливия идет из последних сил. Тревожная ночь, бегство, секс с незнакомым парнем – все это сказалось на девушке.
– Идем к шоссе, а то ты прямо на ходу свалишься и уснешь.
– Майкл, давай просто полежим, а уже утром пойдем дальше.
– Мысль неплохая, но дело в том, что мне нужно как можно раньше быть в городе.
Какое-то беспокойство поселилось в моей душе. Я очень не любил такие ощущения, поэтому хотел как можно быстрее поговорить с Томом.
Выйдя к дороге, я стал голосовать, а девушка села на землю и закрыла глаза. Не прошло и двадцати минут, как рядом со мной остановился автомобиль. За рулем сидел пожилой мужчина, рядом с ним сидела женщина.
– Ты чего здесь, парень, делаешь? – спросил меня водитель.
– Я бы сказал, что грибы собираю, так вы же мне не поверите, – пошутил я.
В этот самый момент с земли поднялась Оливия, сонно щурясь.
– Хороший грибок ты нашел, парень. Ха-ха! – засмеялся мужчина. – Место не подскажешь, где такие растут?!
– Замолчи, Фред! – прикрикнула на него жена. – Девушка с ног валится, а ты только зубы скалишь.
– А я что? Да садитесь, не стойте, детки, довезем вас до города.
Пожилая пара, мистер и миссис Мартин, оказались довольно деликатными людьми и не стали нас спрашивать, что мы делали за чертой города в ночное время. Впрочем, такой вопрос они могли задать только мне, так как Оливия, стоило ей сесть на сиденье, почти сразу заснула. К тому же миссис Мартин оказалась настолько любезной, что стоило ей увидеть босые ноги Оливии, как она выудила из багажника кожаные сандалии и подарила их девушке. Я попытался дать деньги, но супруги только возмущенно замахали руками. Они высадили нас на Бискайском бульваре, после чего уехали. Я посмотрел на часы. Четыре часа тридцать пять минут. Надо было устраивать Оливию и решать вопрос с Томом. Спустя десять минут блуждания по пустым улицам мы наткнулись на небольшой отель.
Разбуженный портье, мужчина лет сорока пяти, с невыразительным лицом и громадными залысинами, разглядев нас, хотел выразить свое недовольство, но я положил на стойку десять долларов и жестко сказал:
– Мистер и миссис Смит. Завтра утром мы съедем. Сдачи не надо.
Цена за номер в таком дрянном отеле, насколько мне было известно, не превышала трех с половиной долларов, поэтому портье пришлось захлопнуть рот и выразить свое неудовольствие злым взглядом. Он взял деньги, достал ключ и протянул мне со словами:
– Номер шестнадцать.
Поднявшись на второй этаж, мы открыли дверь и вошли в номер. Я огляделся. Кровать. Шкаф. Небольшой круглый стол. Два стула. Все старое, ветхое. На подоконнике лежала пыль, в углу висела паутина.
Со словами «Санта Мария, как я устала» девушка, не стесняясь, скинула свое платье и направилась в душ. Я сел в ожидании ее на стул. Спустя какое-то время она вернулась, завернутая в два полотенца, и села на кровать.
– Отдыхай. Мне надо сейчас уйти, – при моих словах девушка, несмотря на усталость и слипающиеся глаза, напряглась, а в ее больших черных глазах появился страх.
– Ты надолго уйдешь?
– Не знаю. Это тебе, – на стол легли две банкноты по двадцать долларов. – На еду и одежду. По городу не болтайся.
– Майкл, погоди. Я очень благодарна тебе, – кубинка порывисто вскочила, сделала шаг ко мне, замялась. – Я… все для тебя сделаю. Ты только скажи.
– Разберемся. Пока.
Спустившись вниз, я прошел мимо стойки. Портье проводил меня удивленно-злым взглядом, в котором явственно читалось: какого черта ты тут туда-сюда бегаешь, сволочь малолетняя.
Первым делом я нашел такси и отправился в свой отель – принять душ, сменить одежду и позавтракать, после чего собирался позвонить Тому и предупредить его о слежке. Только я вошел в фойе, как вскинул голову дремавший за стойкой Сэм:
– Майкл, ты где был?!
– Где был – там меня нет. Меня кто-то искал?
– Вчера вечером приходил мужчина, назвался Томом. Очень ему хотелось тебя видеть. Если я правильно его понял, то у вас должна была быть встреча. Но это еще не все. Был еще один тип, который интересовался, к кому приходил этот Том. Предлагал мне десять долларов. Еще угрожал, сказал, что свернет мне шею, как цыпленку, если я что-то скрою, – я выжидающе смотрел на портье. – Я не сказал. Вернее сказал, что человека, о ком спрашивал Том, в нашем отеле нет. Я все правильно сделал?
Достав десятку, я положил банкноту на стойку. Глаза Сэма радостно вспыхнули.
– Послушай, Майкл, я не ради денег. Чисто по дружбе.
– И я по дружбе. Что-то еще?
Сэм замялся, а потом с неловкостью в голосе спросил:
– Ты никуда не влез, Майкл?
