Исторически любое улучшение пациентов в контрольной группе исследования привыкли называть эффектом плацебо – ощущением пользы от терапии, которую испытуемый считает лечением, даже если это всего лишь таблетка-пустышка. Однако становится все более очевидным, что он складывается из двух совершенно разных явлений. Первое – подлинный психосоматический эффект, который заставляет пациентов чувствовать себя лучше только потому, что они верят в факт лечения. Этот эффект истинного плацебо реально изменяет оценку пациентом своих симптомов – до некоторой степени. Психосоматический эффект усиливается, если пациент знает, что его лечат по-настоящему, и, что интересно, он усиливается, даже если об этом знает только тот, кто проводит лечение, – отсюда и необходимость двойного слепого исследования. Впрочем, психосоматический аспект, по всей видимости, оказывает наименьшее влияние на формирование и интенсивность эффекта плацебо.
Вторая, возможно, более значимая причина улучшения состояния пациентов в контрольной группе, – регрессия к среднему. Этот простой статистический эффект не приносит никакой пользы пациентам вообще. Единственный способ определить, какой из двух компонентов эффекта плацебо оказывает наибольшее воздействие, – сравнить результаты «лечения» в контрольных группах с результатами группы, которая не получает лечения вообще. Эти виды испытаний часто считают неэтичными, но в прошлом их провели достаточно много, чтобы показать, что большинство эффектов плацебо на самом деле являются результатом регрессии к среднему
[135].
Многие сторонники альтернативной медицины утверждают, что даже если их лечение является не более чем эффектом плацебо, польза от него может быть значительной и стоит того. Тем не менее, если бóльшая часть эффекта плацебо вызвана регрессией к среднему, который не дает никакой реальной пользы для пациента, этот аргумент неубедителен. Другие гуру альтернативной медицины утверждают, что ставку нужно делать не на «искусственные клинические испытания», а на «реальные результаты» – иными словами, на «неконтролируемые результаты испытаний, которые фиксируют только то, как меняется состояние пациента после лечения». Неудивительно, что шарлатаны цепляются за любой аргумент, который позволяет им выдавать последствия регрессии к среднему за благоприятный эффект их знахарства. Лауреат Пулитцеровской премии Эптон Синклер сказал: «Трудно заставить человека понять хоть что-то, когда его зарплата зависит от его непонимания».
* * *
Эффект регрессии к среднему оказывает сильнейшее влияние на интерпретацию причинно-следственных связей не только в медицине, но и в законотворчестве. 16 октября 1991 года 32-летняя Сюзанна Гратиа Хапп зашла со своими родителями в кафе в техасском городке Киллин. В обеденное время кафе было забито – за квадратными столиками теснились полторы сотни голодных клиентов. В 12:39 лишившийся работы моряк торгового судна Джордж Хеннард протаранил своим голубым пикапом Ford Ranger витрину кафе и въехал прямо в обеденную зону. Выпрыгнув с водительского места с пистолетами Glock 17 и Ruger P89, он открыл стрельбу
[136].
Решив поначалу, что происходит вооруженное ограбление, Сюзанна и ее родители упали на пол и перевернули стол, создав импровизированный барьер между собой и стрелком. Но выстрел раздавался за выстрелом, и Сюзанна с ужасом поняла, что мужчина не грабитель: этот человек пришел для того, чтобы убивать – убивать без разбора и как можно больше.
Стрелок остановился в нескольких метрах от их стола, и Сюзанна схватила свою сумочку. В ней она носила 38-миллиметровый Smith & Wesson, который ей подарили для самообороны несколько лет назад. Однако, когда она потянулась за пистолетом, ее кровь застыла в жилах. Сюзанна вспомнила, что предусмотрительно оставила револьвер под сиденьем своего автомобиля, чтобы не нарушать техасский закон о скрытом ношении оружия. Потом она называла это «самым глупым решением в жизни».
Отец Сюзанны отважно решил схватить стрелка, прежде чем тот перестреляет всех в кафе. Он выскочил из-за стола и рванулся к Хеннарду – но не прошел и нескольких футов. Выстрел в грудь бросил его, смертельно раненного, на пол. В поисках новых жертв Хеннард отошел от стола, за которым скрывались Сюзанна и ее мать. В то же время другой клиент, Томми Вон, бросился в окно в задней части ресторана в отчаянной попытке спастись. Увидев в разбитом окне путь к спасению, Сюзанна схватила свою мать, Урсулу, уговаривая ее бежать, убираться с места бойни. Рванувшись изо всех сил, Сюзанна выскочила в разбитое окно и оказалась невредимой снаружи ресторана. Она оглянулась убедиться, что мать последовала за ней, но обнаружила себя в одиночестве. Урсула подползла к телу умирающего мужа и прижала его голову к груди. Медленно, размеренно, неотвратимо Хеннард приблизился к месту, где она застыла, и выстрелил ей в голову.
Тогда Хеннард застрелил 23 человека, считая родителей Гратиа. Еще 27 были ранены. На тот момент это было самое кровавое массовое убийство в истории США. Сюзанна проехала по всей стране, горячо выступая в поддержку легализации скрытого ношения оружия. До бойни в Киллине в 1991 году законы о скрытом ношении оружия действовали в десяти штатах. Согласно этим законам, при условии соблюдения заявителем ряда объективных критериев, он получал разрешение на скрытое ношение оружия без ограничений. С 1991 по 1995 год аналогичные законы приняли еще 11 штатов, а 1 сентября 1995 года Джордж Буш подписал закон, сделавший Техас 12-м.
Право на ношение и свободную продажу оружия – очень чувствительный вопрос в США, поэтому огромный интерес к влиянию законов, разрешающих его скрытое ношение, на уровень насильственных преступлений, вполне понятен. Сторонники контроля над оружием настаивали, что либерализация скрытого ношения может привести к тому, что незначительные конфликты будут выливаться в смертельные разборки, а преступные группировки получат новый, легальный, источник вооружения. Лоббисты права на свободное ношение оружия утверждали, что потенциальный преступник дважды подумает, прежде чем напасть на вооруженного человека, а располагающие оружием граждане могут попытаться быстрее положить конец массовым убийствам. Первые исследования, сравнивающие показатели преступности до введения таких законов и после, свидетельствовали, что показатели убийств и насильственных преступлений снижались сразу же после принятия закона о скрытом ношении оружия
[137].
