– Да ты что! – всплеснула руками булочница.
Вильма больше ничего не успела сказать: ее взяли в оборот, осматривая и охая. Заставили положить на глаза тряпку с душистым отваром ромашки. Когда ведьма освободилась, в пекарне уже появились первые покупатели.
– Тебя кое-кто ждет, – шепнула ей Маришка, подменявшая ее за прилавком, появившись на кухне с хитрой улыбкой.
Хенли? Вильма сама не знала, почему первым делом подумала о нем, но ощутила смешанное чувство досады и любопытства – и зачем он прождал так долго? Мельком взглянула в начищенный до блеска поднос, цыкнув от досады. Хороша же она после встречи с душехвосткой! Плевок оставил на лице багровое пятно, а глаза покраснели, несмотря на все примочки.
Вильма выскочила в зал, и вместо мага увидела капитана Хагарда: мужчина стоял у прилавка, читая свежий номер местной газеты. Газету вместе с семьей и соседями выпускал отставной сержант, раздобывший печатный станок во время какой-то из войн на материке. Дело было хлопотное – бумагу приходилось закупать за морем, выручка редко покрывала расходы, но бывший солдат старался не за деньги, а из любви к искусству. Не сказать, чтобы в Иствере было много новостей, но все жители считали своим долгом исправно с ними знакомиться.
Капитан частенько заглядывал в пекарню, и до сих пор Вильма была свято уверена, что из-за приятельских отношений с хозяйкой: ведьма наблюдала их дружескую беседу и легкий, ни к чему не обязывающий флирт. Но сегодня он ждал ее, да и тон, каким о его визите сообщила Маришка…
Вильма обернулась и поймала смеющийся взгляд хозяйки пекарни. Та махнула ей рукой – мол, иди, общайся. Вернуться было равносильно признанию, что ждала другого. Вильма хмыкнула, поймав себя на мысли, что действительно ждала. Похоже, она окончательно отморозила себе мозги, раз позволила появиться теплым чувствам к магу! А может, просто соскучилась по обычному человеческому теплу и сейчас принимала желаемое за действительное? Вот бы и правда!
Ведьма вышла за прилавок, приветливо улыбнувшись капитану. Несколько мгновений Хагард рассматривал ее покрасневшее лицо, но быстро взял себя в руки.
– Вильма, я слышал, вы поранились, – произнес он, поставив на прилавок флакон из темного стекла. – Это пихтовое масло. Пахнет сильно, но зато помогает заживлению. Проверено на себе.
– Неужели и на вас плюнула душехвостка? – удивилась Вильма.
– Укусил снежный волк. У них ядовитая слюна. – Капитан приспустил перчатку, показывая длинный рваный шрам на левой ладони. Немного дальше, и капитан остался бы без пальца. – Да берите, не стесняйтесь. У меня еще есть.
– Спасибо. – Вильма забрала флакон. Интересно, он постоянно носил его в кармане или специально заходил домой, когда узнал о происшествии? – Как ваш брат? – спросила, чтобы разбавить молчание.
– Пару дней отходил после шторма, все чудилось, что рыболикие поджидают у дома. К счастью, он успокоился, как встал лед. Зимой мы обходимся почти без срывов, – признался Хагард, свернув газету и опершись о стойку. – Он частенько вас вспоминает. Заходите в гости! Уверен, Густав будет рад вас видеть. Да и я тоже. – Он бросил на нее быстрый взгляд, ожидая реакции.
– Не боитесь, что мой визит напомнит о шторме?
– Красивая женщина не может напоминать о плохом, – парировал Хагард, и Вильма не нашлась, что возразить.
Дверь снова распахнулась, и в пекарню заскочил Олли.
– Госпожа Сенгир, я принес мазь от дяди! – с порога закричал он, едва заметив Вильму. Затем перевел взгляд на капитана у прилавка. – Добрый день, капитан!
– А ты все так же расторопен, – добродушно хмыкнул Хагард и снова повернулся к Вильме. – Не буду отвлекать. Обязательно помажьте ожог маслом. Негоже, чтобы на таком милом лице появились шрамы. – Он поймал руку Вильмы, слегка сжал ее пальцы, ободряя, и вышел из пекарни, оставив женщину в смятении. Кажется, капитан ухаживал за ней, и ведьма понятия не имела, что с этим делать.
Домой Вильма вернулась пораньше – Маришка отпустила, заметив, как сильно у помощницы покраснело лицо. Чудодейственное масло капитана не особо помогло убрать пятна, а ближе к вечеру от духоты на кухне кожа начала нещадно чесаться. Вильма стоически терпела и молчала, пока не поймала себя на том, что чуть не расчесала щеку до крови.
– Домой, домой, и если Хенли скажет, что завтра лечиться дома, – не приходи! – выставила ее за порог булочница.
Семга встретил ведьму у дверей, упал, задрав лапы и показывая пушистый живот. Вильма почесала его, раздумывая, где кот мог натворить дел. Не просто так ведь подлизывался! Опять превратил ее кровать в логово? Или раскидал рыбьи кости по коридору? Хенли как-то наступил на кость голой пяткой и с тех пор ходил дома в мокасинах.
Впрочем, маг не хуже Семги справлялся с наведением хаоса. Но если Хенли не ставил вещи на место по привычке, то поведение кота Вильма не могла объяснить ничем, кроме как местью за выдранный клок шерсти. Деревянные поделки хозяина дома и вовсе были камнем преткновения: кот каждый день сбивал их с камина, а Хенли утром расставлял обратно.
– Ну что, дружок, опять выбросил медведя? Сейчас проверю.
Вильма прошла в гостиную и со вздохом подняла уроненную с полки фигурку. Ну что за безобразие! Хотя по сравнению с прошлой неделей дом изменился к лучшему, и теперь его сложно было назвать некомфортным для жизни.
Хенли заперся в спальне и читал какой-то магический трактат – магией от книжки воняло на весь дом. Ведьма успела переодеться и умыться, но Хенли не торопился спускаться в гостиную. Ну, не к спеху, за ужином поблагодарит за помощь с душехвосткой и отправленную с Олли мазь. Повязав фартук и собрав волосы в пучок, Вильма занялась отработкой золотого – ел Хенли будь здоров, и похлебки в котелке осталось только на дне. Овощи можно было спассеровать и на суп, и на второе, с них Вильма и начала. В промежутке между пассеровкой и готовкой достала баночку с мазью. Ожог горел, а мазь должна была уменьшить жжение.
Ведьма как раз закончила наносить мазь на кожу, когда услышала яростный стук в дверь. И кому так не терпелось попасть к магу?
– Ви-и-ильма! Открой дверь! – Знакомый голос заставил ее замереть с крышкой в руках. – Ви-и-иль!
Женщина торопливо положила баночку на стол и пошла открывать. Руди стоял на пороге, и от него нещадно несло виски. Шапка где-то потерялась, или он попросту ее не надел, а лицо раскраснелось от мороза и алкоголя.
– Прости меня, пожалуйста! – душераздирающе простонал он, сделал шаг в дом и рухнул на колени.
– Ты что тут забыл? – наклонилась Вильма к другу, пытаясь поднять его с пола, пока картину, не приведи Южный, не увидели соседи или Хенли.
Руди обнял руками ее колени.
– Я ужасный друг! – с твердой уверенностью заявил он, и сейчас Вильма не стала бы с этим спорить. Позорил он ее знатно. – Бросил тебя одну в чужом городе без средств к существованию. Ты столько лет заботилась обо мне, а чем я отплатил? Черной неблагодарностью. – Он поднял голову и только сейчас увидел ее белое намазанное лицо. – Что с тобой случилось?!
