– Хватит, иди домой, замерзнешь, – пытался отец увести Мори в дом, но дочка, обычно добрая и ласковая, капризничала.
– Папа, я просто жду, когда лед треснет и я смогу увидеть маму. Позволь мне остаться, – просила она, вцепившись в деревянные перила.
Рыбак разрешал, не в силах наблюдать, как искажается болью лицо, так похожее на лицо его умершей жены. Затем приходил Олли, и близнецы ждали вместе.
Однажды Мори проснулась от громкого звука – пошли льды, и, обрадованная, девочка выскочила из дома. Как жаль, что Олли ушел на рыбалку с отцом, они могли бы отправиться к побережью вместе! Но льда все еще было много. «Возможно, на вершине горы можно рассмотреть море лучше?» – промелькнула в голове мысль, и, наспех одевшись, девочка помчалась туда. Увы, даже стоя на горе, она не сумела разглядеть среди темных вод и льдин маминого лица.
«В другой раз я обязательно увижу маму», – пообещала себе Мори и уже собралась спускаться, когда услышала хлопанье крыльев. С запада к горе приближалась стая крикунов. О том, насколько они опасны, девочка знала, как и о том, что от крылатой нечисти не сбежать: слишком быстры пернатые твари. Мори надеялась, что, если прижмется к скале, они ее не заметят, и до боли вжалась в обледенелый камень. Надежда растворилась, стоило крикунам подлететь ближе. Несколько тварей повертели головами, скосили на нее желтые глаза и развернулись, стремительно приближаясь.
Единственным местом, где можно было спрятаться, оставалась узкая расселина, и Мори проскользнула в нее, обдирая ладони в кровь. Камень был сырой и холодный, темнота пугала, но крики тварей раздавались все ближе. Затем стихли. Теперь только мерный стук капель где-то в глубине нарушал тишину.
Проход в пещеру заслонила голова крикуна, и Мори вскрикнула – тварь заметила ее и попыталась дотянуться. Пролезть внутрь нечисти мешали крылья, но девочка все равно попятилась – и оступилась, с криком полетев вниз.
Очнулась она на дне каменного колодца. Попробовала выбраться, но ладони скользили по гладким стенам, и сил, чтобы подняться, не хватало. Особенно обидно было, что высота не казалась запредельной! В самом колодце вода доходила до щиколоток, по стенам рос мох и грибы. Испарения с поверхности мха раздражали глаза, и чем больше Мори терла их, пытаясь избавиться от жжения, тем глубже проникала отрава.
Девочка потеряла счет времени и попыткам докричаться хоть до кого-нибудь. От голода и холода путались мысли. Гриб, который она надкусила, на вкус оказался отвратительным, а к страху прибавились видения. Иногда ей чудилось, будто рядом мама. Мама обнимала ее и говорила, что Мори должна быть сильной, что нельзя сдаваться. И девочка снова пыталась забраться по скользким стенам, снова падала, кричала и отчаянно надеялась, что ее спасут.
Наверное, между близнецами действительно была особенная связь. А может, Мори оберегали северные духи. Иначе не объяснить, как Олли спустя несколько дней все же вышел к скале, где потерялась сестра. Из-за чужой ошибки – соседка, вышедшая стирать белье, обозналась! – охотники искали девочку совсем в другой стороне! Олли же увидел потерянную рукавичку у подножия скалы, нашел оставшуюся на снегу кровь из рассеченной ладони.
Мальчик и сам чуть не стал жертвой каменного мешка, но голос Мори удержал его от падения. Ему удалось вытащить сестру, зацепившись ремнем за уступ и свесившись вниз. За эти дни она стала совсем хрупкой, превратилась в тень себя! Мори бредила и утверждала, что мама не умерла и рядом с ними.
В тот момент мальчик мог думать только о том, как поскорее вывести сестру из затхлого сырого подземелья на чистый воздух. Он не догадывался, насколько сильно отрава подточила зрение девочки и насколько губительным окажется яркий солнечный свет, многократно усиленный отблеском на снегу!
Снежная слепота, обычно длящаяся пару часов, у Мори так и не прошла.
Оставлять едва утихших близнецов без присмотра было чревато повторным срывом, и Хенли пригласил их к себе. Отпоил детей безалкогольным, но горячим глегом, а Вильма угостила мясным пирогом собственного приготовления. Треск огня в очаге, шутки, которыми обменивались взрослые, и вкусная сытная еда помогли расслабиться, и вскоре близнецы бурно обсуждали игрища и танцы, обходя тему случившейся драки. Семга громко мурлыкал, ластился к гостям и забирался на колени, терпеливо позволяя себя тормошить, чем вносил свою лепту в создание мирной атмосферы. Он отлично понимал, когда людям требуется утешение.
Наевшись и окончательно успокоившись, из кухни все переместились в гостиную. Предложение отправиться домой дети восприняли без энтузиазма – праздник все-таки, хотелось встречать его подольше, и Хенли достал дальдозу – настольную игру, которую любили мореплаватели. Напоминающие шхуны игровые дощечки были искусно вырезаны из ольхи и не имели клейма мастера. Вильма заподозрила, что маг в свое время сделал их сам. Жаль, что он перестал мастерить поделки из дерева, выходило у него здорово!
Суть игры сводилась к уничтожению фишек противника. Рубились азартно, сначала каждый сам за себя, затем двое на двое.
– Госпожа Сенгир, а чего вы тут фонарь оставили? Прямо на почетном месте! – полюбопытствовал Олли, наклонившись к каминной полке, пока Хенли бросал кости.
Ведьма обернулась и прикусила губу от досады – артефакт они так и не убрали, и он стоял рядом с деревянными фигурками, привлекая внимание.
– Осторожнее! – вскрикнула она, когда Олли приподнял фонарь за ручку, чтобы убрать. – Я его из Маскарта привезла. Дорог как память, – добавила она во избежание недоразумений.
– Может, зажжешь? – неожиданно предложил Хенли.
Вильма поймала его взгляд и осторожно кивнула. Зажечь фонарь другим они еще не предлагали.
Мальчишка провозился с кресалом несколько минут, но впустую.
– Это шутка такая? Он не зажигается. – Олли с досадой поставил фонарь обратно на полку и плюхнулся в кресло, поджав губы и сложив руки на груди.
– Мори, а ты не хочешь попробовать? – окликнула Вильма девочку. Раз уж начали, стоило довести эксперимент до конца.
– А есть разница? – удивилась Мори, но просьбу выполнила. Фонарь вспыхнул, стоило ударить искре, и мятный аромат в считаные минуты заполнил комнату.
Вильма и Хенли заинтересованно переглянулись, а Олли даже подскочил со своего места.
– Артефакт? Что ж вы сразу не сказали! А для чего он служит? Он правда госпоже Сенгир принадлежит? Разве его не надо сдать в гильдию? – затарахтел мальчишка.
Хенли поднял руку, призывая его к тишине.
– Зажжешь – отвечу, – предложил он сделку.
– Так нечестно! – Олли возмутился, но на фонарь посмотрел с жадностью. А затем перевел взгляд на Хенли. – Дядя, признайтесь, он ведь не работает. Просто вы помогли Мори его зажечь.
– Ничего подобного! Она сама справилась, – развел руками Хенли. – Хотел бы я знать как, – добавил он вполголоса.
– Не верю, – упрямо возразил Олли.
