Рисунков нашлось много, Вильма точно подсмотрела часть тайной жизни в лесу. Вот Айда с долотом обходит ледяную скульптуру, вот играет с волком, а здесь – смеется над шуткой мужа и кидает в него снежок.
Вильма начала задыхаться. Странные сны, преследующие ее в последние несколько месяцев, вдруг ожили на листах бумаги. Не просто сны – чужая жизнь, которую она увидела, благодаря попавшему в руки артефакту.
– Шумка, Шумка! – воскликнула Вильма, сжимая руки у груди. Хотелось обнять волка, единственного оставшегося в живых из их маленькой семьи, погрузить пальцы в густую белую шерсть. Она путалась, чьи чувства сейчас испытывает – отголоски боли Айды, не сумевшей проститься со своим питомцем, или собственную жалость.
За окнами завыли волки.
– Стая пришла, – плотно прикрыв дверь и на всякий случай закрыв засов, сказал Хенли. – Пока рано волноваться. Снег идет, они могут нас и не учуять.
– Мне кажется, они не за этим пришли, – сказала Вильма, подходя к окну.
Волки действительно не приближались к дому. Расселись кругом в отдалении. Шумка поднял голову и встал, пошатываясь, словно сомневался, бросить ли своих хозяев или остаться навсегда на их могиле. Затем горестно завыл. Другие волки подхватили его вой, и многоголосная песня прорезала ледяной воздух.
– Они оплакивают их, – пораженно сказал Хенли, подходя к окну и обнимая Вильму за плечи.
Фонарь не горел, никто не приказывал, но снежные волки пришли проститься с Айдой и ее мужем.
– Может, потому что Берги и Айда единственные, кто дал им шанс?
Волчья колыбельная не смолкала до самого утра.
Новости о том, что в Иствере появилась своя ведьма, облетели округу в считаные дни. Как же, она смогла прогнать снежных волков, а одного даже приручила! Вильма опасалась, что ее начнут обходить стороной или вообще нажалуются в гильдию магов, но жители проявили присущее северянам здравомыслие: раз ведьма помогла людям, значит, своя. И обижать ее не стоит.
– Нашла из-за чего переживать! Подумаешь, ведьма! Вон госпожа Борбона третьего мужа схоронила, скоро в четвертый раз замуж выйдет, за парнишку на двадцать лет младше – вот кто настоящая ведьма! – только и сказала на опасения подруги Маришка, ничуть не переменив к ней отношения.
Больше тему ведовства они не поднимали.
Зато близнецы от новости о том, что Вильма – ведьма, пришли в необычайный восторг. Ведь теперь Мори могла спросить у нее совета. Конечно, Вильма и сама многого не знала, разве что могла научить зельеварению, но разбираться вместе было легче.
– Тетя Вильма, а если вы ведьма, почему дядя вас не преследует? – однажды спросила Мори.
– Потому что дядя ее уже поймал, – хмыкнул Хенли притягивая Вильму к себе под смешки близнецов.
Тетей Вильма стала, когда Олли застукал их с Хенли, самозабвенно целующимися на кухне. К счастью, дальше поцелуев дело зайти не успело, и Вильма не сгорела со стыда на месте, а просто спрятала на груди мага покрасневшее лицо. Объяснять любопытному мальчишке сложности их взаимоотношений Хенли не стал – а может, только Вильма видела эти сложности? – но племянники решили, что свадьба не за горами, и искренне обрадовались подобному повороту. Стоит ли говорить, что это была вторая новость, взбудоражившая город? Хенли только посмеивался, а затем серьезно добавил: «Подумай вот о чем – жену мага, пускай и ведьму, трогать поостерегутся. Так что не пресекай слухи». Поразмыслив, Вильма послушалась его совета.
За зиму ведьма настолько привыкла к Истверу, что казалось, здесь она прожила всю свою жизнь. Невозможно было не влюбиться в высокое голубое небо, заснеженные вершины и ледяной простор моря, от которого захватывало дух.
Еще она полюбила вечера, наполненные уютом и теплом. Устраивалась в объятиях мага, и они по очереди читали вслух «Легенды Севера». Частенько эти посиделки перетекали в жаркие ночи, последствия которых Вильма научилась мастерски прятать под закрытым платьем с высоким воротником: ледяной маг оказался пылким любовником.
А чего стоили солнечные дни, когда каждая снежинка переливалась цветами радуги, и мир вокруг превращался в настоящую сокровищницу? А эти зимние забавы? Вот сегодня: кто бы подумал, что она поддастся на уговоры близнецов и отправится с ними покорять снежную горку!
– Осторожнее! – раздался звонкий голос Олли, и Вильма едва успела отскочить с накатанной дорожки, потянув свои санки за собой. Близнецы пролетели мимо нее, залихватски хохоча и распугивая окружающих.
– Так и будешь сидеть внизу или все-таки скатишься еще раз? – спросил Хенли, подав ведьме руку. Маг сохранял солидность и сам не катался, несмотря на уговоры.
– Давай вдвоем, – в который раз предложила ему Вильма, поднимаясь на ноги и отряхивая снег.
– Чтобы я раздавил сани? Нет уж, уволь. – Хенли с подозрением посмотрел на хлипкое сооружение на полозьях. – Вы пока катайтесь, а я к рыбакам загляну. Что-то рыболикие притихли в последнее время, похоже, задумали новую гадость.
Не успел он скрыться из виду, как близнецы снова пролетели мимо, но в этот раз не вписались в поворот и со смехом рухнули в снег. Олли вскочил первым и помог подняться сестре. Затем, охнув, оба зашарили по снегу – Мори потеряла свою повязку.
Плотную повязку для глаз придумала Вильма, и это была часть лечения. Зелье, которое она приготовила, смешав собственную магию с травами, обладало побочным эффектом – из-за пещерного мха в его составе оно теряло все полезные свойства на солнечном свете. А календула и бессмертник, которые ведьма приобрела в аптеке, действовали без него не так эффективно и лишь помогали убрать воспаление.
В итоге ведьма запретила девочке выходить из дома без повязки и каждый день заставляла капать зелье в глаза. Первое время Мори капризничала – лекарство жгло, а толку было чуть. Прорыв случился лишь спустя несколько недель: проснувшись, девочка впервые за долгие годы смогла различить солнечный свет, а молочная пленка на глазах стала тоньше. В тот день Вильма зашла в булочную, а Мори бросилась ей на шею и расплакалась, боясь поверить, что однажды снова сможет видеть. Боясь обмануться. Но пусть лечение могло затянуться на месяцы, а то и годы, Мори отчаянно надеялась на лучшее.
– Нашел! – воскликнул Олли, прерывая воспоминания.
Мокрую повязку Мори убрала в карман, а взамен повязала запасную и только тогда успокоилась. Надо же, а еще недавно с трудом соглашалась ее носить!
– Эй, поберегись! – С горки летела очередная визжащая от восторга парочка, и брат с сестрой поспешили убраться с дороги.
– Ну что, накатались, или еще по разу? – с улыбкой спросила Вильма, помогая им удержаться, пока оба не шлепнулись в снег.
– Еще! – не сговариваясь, воскликнули близнецы и торопливо, пока она не передумала, стали подниматься в гору.
К тому времени, когда брат с сестрой устали от горки (а вернее, от долгих подъемов на оную – вот уж невезение, вниз минута, вверх десять!), и все вместе спустились к докам, рыбаки уже возвращались, весело переговариваясь между собой.
