Сквозь туман в глазах видела, как Татиана обрабатывает ему раны, что-то ласково при этом мурча.
Боль отпустила одновременно с последней наложенной на тело зверя повязкой.
Тосс забился в угол и злым взглядом наблюдал за мной.
– Нужно было позволить ему умереть? – поднимаясь, грубо спросила я.
Он сверкнул глазами и отвернулся. Ах да. Он пока не может говорить. Пусть тогда подумает.
– Ты ведь дала камню имя? – спросила пирит, приблизившись вплотную.
– Да.
Напряглась, приготовившись выслушивать нотацию в стиле Кстинара – с оскорблениями, унижением и злостью.
– Умничка моя, – улыбнулась она, прижав меня к себе и поцеловала в лоб, специально привстав для этого на носочки.
Не такой я реакции ожидала! Недоверчиво нахмурилась, подозревая издевку. Но она улыбалась искренне.
– Обычно меня за это ругали, – призналась я.
– Я их понимаю, но этим ты спасла ему жизнь.
Вопросительно посмотрела на нее.
– Позже объясню, – засмеялась она и погладила пальцами по-прежнему зажатый в кулаке камень. – Храни его, он теперь лишь твой и может спасти не только твою жизнь, но и чужие. И от Короля защитит, если посчитает нужным.
Я хотела обложить ее вопросами, но она не позволила.
Отстранила меня в сторону, а сама не торопясь подошла к недовольному Тоссу, погладила его уши.
– Она сделала правильный выбор.
Он отвернулся.
Татиана достала лимонно-желтую настойку, села рядом с ним и стала осторожно втирать в его шкуру. Он и не пытался сопротивляться. Вместо этого послушно лег перед ней и позволил намазать себе даже нос густым слоем. Глаза закрылись и через мгновение котэй уже спал.
– Что это? – потянула я носом воздух. Знакомый запах заставил посмотреть в ее разноцветные глаза. – Это же…
– Валерьянка, – как ни в чем не бывало улыбнулась она.
– Так он же сейчас… – я не договорила, так и не придумав, что именно должен делать котэй под валерьянкой. Если брать пример с домашних котов, то точно не спать.
– Утром немного поболеет и все, – она заметила раненую подушечку на его лапе и тут же обработала ее другой мазью. – А пока пусть расслабится. Отдохнуть сейчас ему важнее. Да и тебе тоже. Хочешь, помогу? – поднимаясь с колен, предложила пирит.
И твердо направилась ко мне, уже сжимая в кулаке какой-то бутылек.
В гробу я видала такую помощь.
Поэтому я быстро сделала шаг назад и выставила руку перед собой, преградив ей путь.
– Спасибо, я сама.
– Как знаешь, – согласилась она, пожав плечами, и подошла к очагу.
Под моим настороженным взглядом Татиана собрала все свои пузырьки обратно в сумку и подошла к проему в расступившихся скалах.
– Спокойной ночи, – обернулась в последний момент ко мне.
Я рассеянно кивнула.
– Спокойной. Да.
Она хмыкнула и, легко улыбнувшись, скрылась в скале.
Я приблизилась к лежащему на полу волчьему телу. Помедлила, робея, но потом все же погрузила руку в его пушистую шерсть. Теплая. Мягкая. Потрогала нос – горячий. Но выглядел волк значительно лучше, чем совсем недавно. Дыхание ровное. Зрачки под веками не бегают. Кровь не сочится сквозь повязку. Может, и правда хорошо?
Тем не менее уснуть я так и не смогла.
Положила голову волка к себе на колени и просидела так всю ночь, прислушиваясь к его дыханию. Были моменты, когда он начинал поскуливать и перебирать лапами, как будто пытаясь вырваться. Я неизменно пугалась и успокаивающе гладила его, прижимая к себе. Только бы выжил…
Глава 12
– Так я и знала! – под утро раздался за спиной звонкий голос Татианы.
Я, нахмурившись, резко обернулась. Она стояла босая, в белом платье, с рассыпавшимися по плечам сине-зелеными кудрями. Хрупкая снаружи девушка осуждающе меня разглядывала, уперев руки в бока. Это она про то, что я всю ночь глаз не сомкнула? Подумаешь, событие. Я равнодушно отвернулась обратно.
Пирит торопливо подошла ко мне и выковыряла из-под волка, который так и пролежал всю ночь на моих коленях.
– Если он очнется, тебе лучше быть вне зоны досягаемости его клыков. Загрызет и не поморщится, – нравоучительно проговорила она, с силой дернув за локоть, чтобы я встала.
«Когда узнает, сколько мы в нем сил намешали, точно загрызет», – подумала я, но все же поднялась, опираясь на ее руку.
После бессонной ночи ощутимо пошатывало. Пирит поддержала меня и отвела подальше от очага и волка. Толкнула на шкуру, отчего я чуть не упала на четвереньки, а сама уселась рядом, обхватив колени руками. Не говоря больше ни слова, задумчиво вгляделась в танцующее в очаге пламя. Я присоединилась к ней, витая в своих мыслях. Правда, надолго меня не хватило.
– А он очнется? – нарушила я молчание, одной рукой теребя по приобретенной за ночь привычке пушистый мех, на котором сидела.
– Куда он денется? – фыркнула она, но заулыбалась. – Мы ему выбора не оставили, придется еще серому побродить на этом свете.
– А он от такой помощи точно не сдохнет? – озвучила я всю ночь мучивший вопрос. Мне и одна его сила поперек горла встала, а тут сразу три смешалось.
– В шкуре волка он колдовать не может, значит, не сдохнет, – уверенно заявила она, не отрывая глаз от огня.
– Человеком зато сможет, – возразила я. Вспомнились слова Тосса – что без своей магии Кстинар жить не станет. Сама не поняла, с каких пор меня стало волновать его будущее, но было как-то не по себе при мысли, что после использования магии его будет ждать участь в три раза хуже моей.
– Плевать, – махнула она рукой. Наткнулась на мой возмущенный взгляд и терпеливо пояснила: – Если он обратится в человека, у него на теле даже ран не останется. Что уж говорить об остальных последствиях.
Возмущенный взгляд превратился в вопросительный и заинтересованный.
– Почему тогда он до сих пор не обратился? Это бы спасло ему жизнь, я правильно понимаю?
– Ну… – пирит подняла на меня разноцветные глаза с пляшущими внутри смешинками. Губы едва тронула усмешка. – На это есть как минимум две причины. Первая – он без сознания…
Я потупилась. Действительно, как-то много я хочу от полуживого мага. Без сознания действительно не до превращений… Могла бы и догадаться.
Она продолжила, сделав многозначительную паузу:
– Ну, а вторая… Он не оборотень.
Я истерически хихикнула.
Конечно, не оборотень. А я тогда заколдованная принцесса. В этом мире что – все приличные люди регулярно меняют ипостась под настроение? Тосс в кота превращается, Кстинар – в волка. При этом оба утверждают, что они не оборотни. Попробуй так назови – обидятся. Это нормально?
