– Линда! Девочка моя!!!
Девушка аж в сторону шарахнулась.
Дорогу ей заступила ританка. Высокая, черноволосая, в роскошных, расшитых золотом тряпках. Впрочем, это не показатель богатства, они все так ходят. Цветастые наряды, пышные юбки, летом еще и босые ноги.
Для танца так удобнее.
Ританок Линда не любила, а потому посмотрела холодно:
– Простите, не имею чести быть с вами знакомой.
– Имеешь, – усмехнулась ританка. – Можно сказать, меня ты увидела первой в своей жизни.
– Вы – повитуха?
– Нет, дочка. Я – твоя мать.
Неясно, на какую реакцию рассчитывала ританка, но уж точно не на такую.
Линда не стала ничего говорить, не сделала ни одного движения. Она просто развернулась, как от стены, и пошла в обратную сторону. В городе хватает дорог, на какой-то из них эта дрянь стоять не будет.
Точно!
Минуту ританка стояла с разинутым ртом, потом поняла, что с ней никто и разговаривать не собирается, и помчалась за девушкой.
* * *
– Дочка, постой!
Линда резко стряхнула с рукава цепкие пальцы. Отпрянула, приготовилась к обороне.
– Вам руку сломать?
– Я действительно твоя мать! Я доказать могу! Вот!
Перстень с гербом Винона точно был настоящим.
Линда сжала кулаки. Отец не рассказывал, а вот тетушка Мели поделилась. Когда эта дрянь удрала, отец перстня лишился. Пришлось новый заказывать.
А дворянские кольца – это не просто так. Там и золото, и драгоценные камни, и магия… пришлось в казначейство обращаться, да еще штраф за утраченное – не кошелек сперли, а символ. А за символ платишь втрое.
Долгонько отец расплачивался.
Ударить бы.
Но показалось Линде, что рядом встала Селия, положила подруге руку на плечо, и словно часть ее рассудительности передалась Линде. Кулаки разжались.
– Отцу его верните, любезнейшая. Он вас отблагодарит.
Клинком в пузо.
Или еще как… главное – это будет быстро и тела потом никто не найдет!
– Твой отец хотел меня убить. Еще тогда. Давно… Я потому и сбежала.
– Жаль, не убил. Я ему за это выскажу.
– Ты же моя дочь! Плоть от плоти! Кровь от крови!
Линда сверкнула глазами:
– Плоть? Кровь? Поздновато вспомнила, любезнейшая! Ты не мать – ты утроба! И близко ко мне не подходи, не сдержусь, так и закапывать не придется!
И зашагала подальше от женщины.
Гадко! Как же гадко, кто бы знал!!!
Явилась! Не раньше, когда они с отцом едва концы с концами сводили и отец не знал, как ей сапожки справить. Нет!
Сейчас, когда у них все налаживаться началось! На деньги налетает воронье… Почему к ней?
Так это тоже понятно, не к отцу же? Отец – человек простой и конкретный, как вдарит магией, так и ушей не найдется. А Линда может поддаться, размякнуть, ну и денег дать, конечно. Не любовь же этой пакости нужна?
Дочерняя, ага. Через столько лет! Не дождетесь, сволочи!
Линда то ли злилась, то ли хотела расплакаться… она и сама не знала. Но и идти в кондитерские ряды уже настроения не было – пришлось вернуться к Рональду. Какие уж там конфеты – не зареветь бы в голос! Ох, только не на улице!
Держись, Лин!
* * *
Кто говорит, что у судьбы нет чувства юмора?
Не успела Линда войти, как тут же столкнулась с отцом. И не был бы лэр Далг столько лет начальником гарнизона, если б не подмечал все, даже самые мельчайшие детали. Тем более в облике родного и любимого чадушки!
Вот и сейчас…
Глаза горят, волосы растрепались, лицо возмущенное… все тут понятно.
Что-то случилось. Что именно? Этот вопрос лэр Далг и задал дочери.
Линда подумала пару минут – и не стала скрывать:
– Я сейчас познакомилась со своей матерью.
Винон Далг поднял брови:
– Да неужели?
– На улице ко мне подошла ританка, сказала, что она моя мать и показала перстень. Твой. Фамильный. Тот самый. Я его не проверяла, но магией там фонило.
Лэр Далг молчал. Нехорошо так, играя желваками на скулах.
– Она говорила, что ты хотел ее убить, поэтому она и сбежала.
– И?
– Я ее выгнала. То есть прогнала… обозвала утробой и ушла.
Лэр Винон рассмеялся. Нехорошо так, зло:
– Правильно обозвала. Но постеснялась зря. Надо было не обзывать, а бить наотмашь – еще и мало было бы!
– Отец?
Таким злым Линда его еще никогда не видела.
– Не хотел я. Но раз уж эта дрянь появилась… и да, детка. Она тебе не мать.
– Почему?
– Я провел тебя через ритуал разрыва родства еще в детстве. Ты полностью моя дочь, до кончиков волос.
– А внешность?
– Я тебе говорил и повторю – ты копия бабушки, моей матери. Только портретов у меня не сохранилось.
– А я думала, ты врешь.
– Линда Арана Далг, вас давно пороли?
– Пап, так что ты мне хочешь рассказать? – мудро перевела тему Линда.
– Не хочу. Но надо… знаешь, в юности мы все идеалисты и максималисты. Мечтаем подвиг совершить, дракона побороть, короля спасти… а потом жизнь быстренько обламывает крылья.
Линда молча слушала. Отца никогда на философию не тянуло, так что долго приступ не продлится. И верно…
– Мне было двадцать лет. Недавно в столице, перспективный гвардеец…
– А…
– Она танцевала на площади, – голос отца стал глухим, глаза затуманились. – Она танцевала, и юбка развевалась, и браслеты звенели, и волосы… у нее волосы были – копна кудрей. И я, как мальчишка… да и был я тогда мальчишкой!
– У вас все началось?
– Да. Я ей даже замужество предложил. Готов был жениться в любую секунду. Она смеялась, принимала подарки, но встречаться старалась втайне, говорила, что поломает мне карьеру… я не слушал. Не хотел слышать. А потом она пришла однажды ночью.
– И?
– Сама обняла меня, первая, сама согласилась на замужество…
И с чего бы такие радости? Да только с одного. Для простолюдинки – одна ответственность за содеянное, для жены дворянина, пусть даже не дворянки, – совсем другая. У Линды никаких сомнений и рядом не было.
– Она куда-то влезла? Да?
– Мать нашего императора была не слишком высоких моральных устоев. И Дарита была посредницей в ее развлечениях.
