– Сжигатели, ко мне! – заверещала Судья.
Они начали стягиваться изо всех концов зала – с представительских скамей, с галерей для публики, со своих постов возле стены, где они несли охрану. Мужчины и женщины в заляпанной красным одежде, в забрызганных красным доспехах, с фанатическим огнем, по-прежнему горящим в глазах. Мужчины и женщины, которые предпочли бы сгореть заживо, чем видеть возвращение хоть какой-то версии старого Союза.
Хальдер схватил Орсо под локоть и повел к проходу. Человек восемьдесят сжигателей обступили их плотным кольцом, обнажив клинки. Судья яростно выступала во главе шествия.
* * *
Дверь под плечом Вик задрожала, раздался треск ломающегося дерева.
Значит, они принесли топор и, судя по ощущениям, немаленький. Она подумала о том, как долго они с Горстом смогут удерживать эту дверь. И сколько сжигателей находится по ту сторону. И что случится, когда они окажутся внутри. Ответы ни на один из этих вопросов ей не нравились.
Удары топором прекратились, и внезапно дверь снова толкнули еще сильнее, чем прежде, так что Вик едва не плюхнулась на пол.
Она запихала в скобы обломки копья вместо отсутствующего засова, но они плохо подходили, гнулись и вываливались. Снаружи доносились голоса, один из них задавал ритм:
– Давай! Давай! Давай!
Раздался тихий скрежет, и Вик, охваченная холодным ужасом, увидела, как одна из скоб отходит от дверного полотна: проржавевшие гвозди вылезали из треснувшего дерева под давлением снаружи.
– Здесь все прогнило! – прошипела Вик сквозь стиснутые зубы.
В двери приоткрылась щелка, потом она стала шире, надсадное кряканье с другой стороны стало слышнее.
Горст встретился с ней взглядом, и Вик почувствовала, что они пришли к одному и тому же заключению: им недолго удастся держать эту дверь закрытой.
– На счет «три», – прошептал он, продолжая подпирать дверь плечом, но вытаскивая второй рукой короткий клинок, – мы откроем.
– Что-о?!
– И примем бой.
Дверь рывком продвинулась еще на палец. Что-то проскользнуло в щель, так близко, что Вик пришлось отодвинуть голову и скосить глаза, чтобы разглядеть его. Острие копья. Его использовали как рычаг, чтобы открыть дверь.
– Один, – пропищал Горст.
Вик в последний раз пихнула дверь и откатилась назад, схватив с пола свою окровавленную дубинку.
– Два.
Скоба окончательно отделилась от дерева и свалилась на пол, обломки копья рассыпались вокруг. Сапоги Горста поехали по полу под очередным нажимом с той стороны.
– Три!
Он отпрыгнул в сторону, выхватывая длинный клинок. В полумраке и панике Вик не разобрала, сколько людей ворвалось в помещение караульной. Слишком много. Все орали – за собственным учащенным дыханием она не могла разобрать что. Наверное, просто ругались. Или вообще вопили без слов. Она и сама была не прочь завопить.
Первый ввалился согнувшись, теряя равновесие и едва не упав от напора сзади. Длинный клинок Горста рубанул его по затылку, взметнув фонтан крови. Следующий получил коротким клинком в брюхо и завопил, задергался, путаясь в собственной алебарде. Следующий, однако, выставил перед собой щит, врезался в Горста и сумел отпихнуть его от двери.
Благодаря чему следующий набросился прямиком на Вик, вопя во весь голос. Она мельком увидела его, когда он попал в луч света: зубы оскалены, на щеке пятно красной краски.
Ее дубинка врезалась ему прямо в рот; полетели куски зубов. Его голова дернулась назад, яростный вопль превратился в визг. Она попыталась ударить еще раз, но он врезался в нее, так что дубинка не попала по голове, а лишь слабо шлепнула его по спине. Вик пошатнулась, наступила пяткой на чье-то тело и плюхнулась на задницу. Ревя как раненый зверь, сжигатель ринулся мимо нее к ближайшему вороту, плюясь кровью.
– Черт!
Вик вскочила на ноги и бросилась за ним, обеими руками занося дубинку. Удар пришелся по затылку, но его руки уже сомкнулись на рычаге. Сжигатель рухнул на рычаг сверху, придавив своим весом.
Раздался тяжелый лязг, механизм загремел, и решетка поехала вниз вместе со своей решетчатой тенью на противоположной стене.
Горст с лязгом бросил клинки и ухватился за рукоять ворота. Она немного протащила его за собой, но он извернулся, стиснул зубы, уперся в нее плечом и напрягся – дрожа от натуги, рыча, прикладывая все силы, чтобы ее сдержать. На какое-то мгновение в помещении воцарилась странная тишина.
Потом кто-то появился в дверном проеме за его спиной. Капрал Лыба. Теперь-то он уж точно не улыбался. Он увидел Горста, увидел тела мертвых сжигателей, плюс еще одного, который вопил и ползал по полу, пытаясь удержать вываливающиеся кишки. Он занес над головой огромную секиру – должно быть, ту самую, которой вышибал дверь, – и едва не задел лезвием потолок, готовясь расколоть Горсту череп.
Он ухнул от неожиданности, когда Вик врезалась в него и всем весом впечатала в стену. Секира ударила ее по спине и упала на пол. Она вложила в этот бросок все свои силы. Сделала неуклюжую попытку ткнуть его дубинкой в яйца, но попала только по ляжке. Врезала вторым кулаком ему в живот, но это вызвало у него лишь сиплый выдох. Она выпрямилась, чтобы с размаху ударить его в горло.
В темноте за ее спиной что-то метнулось, раздался тошнотворный хруст.
Она фыркнула, забулькала. Во рту было полно крови. Какое-то странное ощущение в лице. Кто-то вопил – кошмарные, захлебывающиеся взвизги. Это что, она?
Она должна была сделать что-то важное. Никак не вспомнить… Мозги не работали.
Что-то насчет прохода. Ах да, решетка! Вик тряхнула мутной головой. Горст по-прежнему удерживал ворот, стиснув челюсти, но казалось, что он где-то очень далеко. В глазах темнело.
На шею что-то давило. Вик попыталась отмахнуться, но ее руки совсем ослабли. Давило все сильнее и сильнее. Нечем дышать.
Лыба держал ее за глотку, прижав к стене. Ее ноги почти не касались пола. Он рычал ей в лицо, в котором пульсировала кровь. Вик рвала его ладони ногтями; ее рот раскрылся, издавая сипящие, хлюпающие звуки. Она билась и извивалась, но он был слишком силен. Нечем дышать.
Ей удалось поднять ногу, скользнув каблуком вдоль стены за ее спиной. Лыба запрокинул ей голову и давил назад, словно пытался свернуть шею курице. Вик боролась и извивалась; потом ее рука нашарила рукоятку ножа, спрятанного за голенищем. Казалось, будто он вот-вот открутит ей голову; череп был готов расколоться. Нечем дышать.
Продолжая держать ее одной рукой, он сжал огромный кулак, отвел его назад, чтобы снова врезать ей в лицо, и тут она вытащила нож и ударила сверху вниз. Ее рука была онемевшей, и к тому же его локоть оказался на пути, но клинок все же куда-то попал.
Лыба отпустил ее, и Вик шлепнулась на четвереньки. Кровь взревела у нее в ушах с такой силой, что она почти не слышала его воплей. Только увидела, как он, пошатываясь, пятится назад, прижав руку к одной стороне головы. Потом он обо что-то споткнулся в темноте и рухнул на спину.
