И так они стояли вместе под падающим снегом, глядя, как людям раздают буханки хлеба.
* * *
– Генерала Белла сбросили с Цепной башни, – крикнул ей Лео.
Мгновением позже Савин услышала стук его упавшей на пол ноги и удовлетворенный вздох, когда он откинулся на подушки. Она поморщилась – не столько из-за мысли о казни, сколько из-за небрежного тона, каким он это сообщил.
– Да, я слышала.
– Юранд предложил суду, чтобы на его место поставили меня.
Савин вошла в спальню и воззрилась на него, распростертого на кровати в свете единственной свечи.
– Ты вправду этого хочешь?
– Пока нет. Потом, когда настанет момент. – Он, кажется, был удивлен ее удивлению, даже несмотря на то, что генералов сбрасывали с Цепной башни почти с такой же быстротой, как банкиров. – Командующий Народной Армией, Савин! Я мог бы перетянуть солдат на свою сторону. Впрочем, как я слышал, они в ужасном состоянии – ни еды, ни снаряжения, ни желания служить.
– Мы могли бы послать им одеял. Зимние мундиры для офицеров. Может быть, хлеба. – Савин до сих пор не могла привыкнуть к форме его тела под одеялом. Одна нога и нелепое отсутствие другой. Словно какой-то ярмарочный фокус. Лишь с трудом она заставила себя не глядеть в том направлении. – И не забыть подчеркнуть, что все это прислал им Молодой Лев. Одним героям от других героев.
Лео улыбнулся, обнажая дыру в зубах:
– Ты всегда знала, как подать вещи так, чтобы они блестели!
Если бы… Она опустила взгляд к полу, гадая, возможно ли придать хоть какой-то глянец тому, что она собиралась ему сказать.
– Есть одна вещь… которой я хочу с тобой поделиться. Которую я узнала незадолго до нашей свадьбы.
Лео слегка сузил глаза.
– Почему ты не сказала мне тогда?
Он изменился. До Стоффенбека ему бы даже не пришло в голову спрашивать.
– Надо было так и сделать. Но у меня и в мыслях не было, что ты можешь об этом узнать. Что кто-то может об этом узнать.
Его глаза сощурились еще больше. Взгляд осторожного покупателя, подозревающего, что ему пытаются сбыть второсортный товар.
– Но кто-то все же узнал?
– Похоже на то. И они могут сделать это достоянием других. – Савин сглотнула. Каждое слово казалось тяжелым грузом. – Секреты, по моему опыту, редко остаются лежать под спудом.
– И ты решила, что будет лучше сказать мне сейчас, чем рисковать, что я обнаружу самостоятельно? Превосходная стратегия. Ничего меньшего я от тебя не ожидал.
– Лео, прошу тебя.
– Что же за секрет тебя так беспокоит?
Отвратительный – и потенциально смертоносный. Савин стиснула кулаки. Заставила себя произнести:
– Король Орсо… и я…
Лео отмахнулся:
– Ты что, забыла? Чертова Селеста дан Хайген уже рассказала мне, что вы были любовниками.
– Не это.
Ну, то есть и это тоже – но было и нечто гораздо, гораздо большее. До сих пор она не могла произнести это без потрясения, думать об этом без отвращения… Савин крепко зажмурилась, слыша в ушах шум крови, и выпалила:
– У нас один отец!
Молчание. Открыв глаза, она увидела, что Лео хмурится, разглядывая ее. Недоумевая. Словно подозревая, что плохо расслышал.
– Погоди-ка…
– Король Джезаль и моя мать были любовниками! Давным-давно. Еще до того, как его сделали королем. И в результате родилась я.
– Так Орсо – твой брат? – прошептал Лео.
Она скривилась.
– Да.
– Вот почему он меня не повесил…
– Может быть. Отчасти.
Лео откинулся назад, хмурясь в потолок.
– То есть… моя жена…
Она снова закрыла глаза, чувствуя, как горит лицо.
– Да.
– …старший ребенок короля Джезаля?
– Что?!
То, что она с энтузиазмом практиковала инцест, по-видимому, не пришло ему в голову. Или, по крайней мере, другие аспекты сделанного открытия интересовали его гораздо больше.
– А наши дети – внуки короля Джезаля! Во имя мертвых, Савин, это значит, что наши дети могут быть наследниками престола!
В его голосе не звучало страха или негодования. В нем звучало возбуждение. И это почему-то обеспокоило ее еще больше.
– Но разве ты не видишь… – Савин села на кровати, нервно прижимая к себе скомканное одеяло. – В какой опасности мы из-за этого оказались… в какой опасности они оказались…
– Конечно, конечно! – Он сжал ее руку, блестя глазами в свете свечи. – Но опасность и благоприятные возможности часто ходят вместе.
Савин воззрилась на него.
– Так часто говорил мой отец.
– Который? Костлявый? – Он наклонился с постели и выудил с пола свою железную ногу. – Не могу сказать, что мы с ним хорошо ладили.
Лео вложил культю в подбитое мягким гнездо и принялся застегивать пряжки.
– Но никто еще не отрицал, что он был умным ублюдком. Ладно, Савин, нет времени лежать. Меня ждет работа!
И он ухватил свою трость и встал.
Савин сидела в молчании, слушая, как он со стиснутыми зубами хромает прочь из комнаты. Щелк, клац, всхрип… Щелк, клац, всхрип… Эта смесь хитрости, безжалостности, пылающего честолюбия и непрекращающейся боли была ей более чем знакома.
Ей доводилось слышать, что каждая женщина, в конце концов, выходит замуж за своего отца. До этого момента она всегда считала себя исключением.
Нужная работа
Солнце садилось огромным огненным пятном вокруг Цепной башни, светя сквозь зимнюю дымку и фабричный дым, над обломанными зубцами частично разрушенных стен Агрионта. Они уже более или менее отказались от попыток их разрушить. Еще одна работа, сделанная на четверть, как и большинство вещей, предпринимавшихся с начала Великой Перемены. Не считая убийств, конечно.
Площадь Маршалов стала теперь площадью Мучеников – море каменных плит с высеченными на них именами ломателей и сжигателей, убитых за двадцать лет чисток Костлявого. Молотки стучали целыми днями – тук, тук, тук! – добавляя все новые. Сотни имен. Тысячи.
Теперь посмотреть на казни приходило меньше народа, чем когда Судья только взяла власть в свои руки. Может быть, устали от вида крови. А может быть, от холода. От холода-то наверняка – нынче стоял собачий мороз. Когда самые сердитые кричали оскорбления обвиненным, из их ртов вырывались облачка пара.
Броуд не видел большого смысла в том, чтобы кричать на тех, кто и так уже все равно что мертвый. Но он и сам в эти дни ходил, что называется, мертвецки пьяным. Почти все время, что был на ногах. Мертвецки пьяный, совсем как в Стирии. Единственный известный ему способ, чтобы пройти через все это.
