Онлайн книга «Мастер осенних листьев»
|
Над фургоном прокатился гром, дождь вдруг припустил так, что матерчатая боковина справа враз промокла и прилипла к дугам. Тьму расколола молния – резкая, зигзагообразная, оставившая после себя отражение под сомкнутыми веками. Они остановились. Сарвиссиан просунулся внутрь. – Подайте-ка фонарь, госпожа мастер! – Сейчас. Эльга стряхнула листья, встала и сняла с крючка жестяную, мягко булькнувшую маслом колбу. Сарвиссиан надвинулся, с усов, с макушки капало. Щелкнули, стукнули в его ладонях кресало и кремень. – Ближе, госпожа мастер. Эльга сдвинула защелку и открыла извозчику доступ к фитилю. – Как бы не на сено, – сказал он. Дождь шумел вокруг, качались тени елок. Сарвиссиан стукнул кремнем, несколько искорок брызнули вверх, словно стараясь дотянуться до кончиков усов. – Вот же кулема, – качнул головой на собственную неловкость извозчик, придвинулся, стукнул снова. Огонек в фонаре вырос, заалел. – Все, госпожа мастер, – сказал Сарвиссиан, – сейчас доедем. Он опустил полог, забрав трепетный свет фонаря с собой. Фургон тронулся, зачавкали копыта. Эльга нащупала сак. Времени у нас много, сказала она листьям. Целый день, а то и больше. Тьфу! Она смахнула с носа упавшую сверху каплю. Все-таки я мастер. Я по-другому не могу. Понятно? Пока ехали до Колчицы, Эльга на скорую руку успела набить три букета, и каждый был по-своему гадок и омерзителен. Листья собачились между собой, узор шел вкривь и вкось, пальцы ошибались, мяли не там, загибали не то, ноготь мизинца резал где хотел. Только присутствие Сарвиссиана за пологом останавливало от того, чтобы не заорать в голос. Ничего-ничего. Последний букет Эльга складывала в скрипе колес, мелькании света и торопливом топоте по деревянным мосткам. – Ох вы ж, господа хорошие! – Ух, дождина! – Распрягай лошадей, Теймо. Листья опять легли дрянным узором, но пальцы вроде бы начали ощущать подушечками их колкое, рассыпчатое звучание. Возможно… – Госпожа. Свет плеснул в фургон, и Эльга прикрыла глаза ладонью. – Что? Уже все? – Вы же вся мокрая, госпожа! – сказал Сарвиссиан и подал руку. – Выбирайтесь. – Мокрая? Я и не заметила. Эльга потянула за собой сак. Доску – под мышку. – Сюда, под навес, госпожа. Женщина в накинутой на голову и на плечи рогоже помогла ей ступить на твердое. Фургон с мокрой тканью, облепившей дуги, походил на исхудавшее животное. – Сюда. Дождь бил по крыше, звонко лупил по железному листу, утопленному в земле, косыми струями прошивал воздух. Покачивался фонарь на цепи. Мокро блестели жерди ограды. Ж-жах! Молния сверкнула в темноте, на долю мгновения превратив лицо сопровождающей женщины в белую, зажмуренную маску. – Сюда, госпожа. Эльге распахнули дверь. Сак прошел не сразу. Полутемное, в редких свечах помещение встретило ее негромкими голосами, огнем, облизывающим в очаге дрова, запахом мяса на решетке. Несколько посетителей, мрачно поглядывая в окна, пили за столами хмелку. – Госпожа. Перед Эльгой возник владелец гостиницы, худой, бородатый, со свисающей на глаза прядью седых волос. Он вытер руки о тряпку и поклонился. – Вам, видимо, нужна комната? Эльга кивнула и поддернула доску. – Две. – Обед? – Да. – Это четверть в день, госпожа. Эльга показала запястье с печатью титора. Мужчина кивнул и полез под стойку. Женщина тем временем повесила рогожу; пробежал в двери, ведущие, видимо, на кухню, босоногий мальчишка. Фыркая, зашел с улицы Сарвиссиан. – Вот же удружила Матушка-Утроба, – сказал он, выжимая подол рубахи. – Это, скорее, Киян воюет, – заметили за одним из столов. – Вон как копьем своим машет. Не в духе, видать, сегодня. Словно в подтверждение этих слов новый зигзаг молнии вспорол тьму за окнами. – Может, и Киян, – согласился Сарвиссиан, жмурясь на вспышку. – Госпожа. Хозяин гостиницы выложил на стойку клочок бумажки. На клочке кривыми буквами было написано: «Дом Хигв. Колчц. Одна четвр. постой». – Что мне сделать? – спросила Эльга. Худой мужчина дернул лицом, убрал прядь с глаз взмахом пальцев. – В первый раз? Приложите печать, госпожа. Наш титор щепетилен в денежных делах и во всем требует отчета. Эльга повернула ладонь. Запястье щекотно кольнуло, и на клочке бумаги отпечатался красный зверек. – Нам придется переждать грозу, – подошел к Эльге Сарвиссиан. – Госпожа уже заплатила за две комнаты, – сказал хозяин гостиницы, пряча бумажку во внутренности засаленной свитки. Извозчик шмыгнул носом. – Так, может, сейчас и отгремит? Чего впустую-то? – Нынешний ливень часа на три, на четыре, – сказала, прибирая полотенцем крошки с пустого стола, женщина. – Юхан! – крикнула она. – Как твоя рука? – Сжать пальцы пока могу! – ответил ей сидящий у очага старик в длиннополом заношенном каффане. – Значит, никак не меньше четырех, – объявила гостям женщина. – Но до вечера пройдет. – А до Шуморья успеем тогда к ночи добраться? – спросил Сарвиссиан. – Почему ж не успеть? Успеете. Кто-то попросил еще хмелки, и женщина понесла выставленный на стойку кувшин желающим пьяной добавки. – Комнаты три и пять, – сказал Эльге хозяин гостиницы. – Теймо! Мальчишка, вихрастый, с куском хлеба с сыром в руке выскочил в зал. – Да, пап? – Проводи. Комнаты три и пять. – Сюда, господа хорошие. – Мальчишка пригласил постояльцев на темную скрипучую лестницу. – Теймо. Хозяин гостиницы подвинул сыну свечу в угловатом железном подсвечнике. Под предводительством жующего мальчишки Эльга и Сарвиссиан поднялись на второй этаж, в узком коридоре им пришлось пропустить спешащего вниз толстяка с озабоченным, насупленным лицом. Сак он попробовал плечом и локтем, буркнув: – Вот же с какими мешками расходились. Обиженное недовольство в шорохе листьев – было или нет? Эльге досталась небольшая чистая беленая комнатка с сундуком и низкой кроватью, лавкой и дощатым гардеробом-вешалкой. |