– Ну как? – спросила она.
– О, я уже десять минут назад поняла, что оттирать их бесполезно, – ответила Кэтлин. – Я разглядываю это пятно только потому, что оно похоже на кошку.
Джульетта моргнула.
Кэтлин откусила еще один кусок яблока.
– Что, по-твоему, я слишком быстро успокоилась?
– Вот именно. Кстати, ты сейчас не занята? Мне нужны твои связи в коммунистической среде.
– Заявляю тебе в последний раз. – Кэтлин бросила огрызок яблока в мусорное ведро. – То, что мне известно, которые из них наши шпионы в партии, вовсе не делает меня коммунисткой. Что именно ты хочешь узнать?
Джульетта уперла руки в бока.
– Домашний адрес Чжана Гутао.
Кэтлин наморщила лоб, припоминая.
– Разве ты не можешь найти его на рабочем месте? Он редактор их газеты, не так ли?
– Я могу порыскать и у него на работе, – согласилась Джульетта, – но мне нужен запасной вариант.
«Запасной вариант», как же. Джульетте был нужен его домашний адрес, чтобы покопаться в его вещах в том случае, если его ответы не удовлетворят ее.
Но ей не было нужды объяснять это Кэтлин. Кэтлин и так знала, что у нее на уме. Ее кузина шутливо отдала честь и улыбнулась.
– Есть.
* * *
– Вши? – в ужасе повторил Рома.
– Они подобны вшам, – со вздохом поправил его Лауренс. И показал пальцем на полоску кожи, которую он срезал с головы трупа и с которой свисали маленькие мешочки, содержащие дохлых насекомых. Веня позеленел, а Маршал прижимал пальцы ко рту.
– Они перескакивают с волос одного человека на волосы другого, а затем зарываются под кожу, – продолжал Лауренс. Он ткнул в одно из насекомых пальцем. Один из стоящих рядом научных сотрудников побледнел, но продолжал с любопытством наблюдать за этим ни на что не похожим вскрытием, происходящим прямо на рабочем столе его шефа. Ничего страшного: Белым цветам приходилось видеть и не такое.
– О боже, – пробормотал Маршал. – Мы могли заразиться.
Венедикт оскорбленно фыркнул.
– Они же дохлые, – сказал он, махнув рукой.
– Это ты заставил меня извлечь одно из них. – Маршал вздрогнул всем своим дородным телом. – Это было так противно…
Рома побарабанил пальцами по столу. В лаборатории было душно, к тому же ночью он плохо спал. И теперь у него раскалывалась голова.
– Господа, господа, перестаньте, – сказал он, пытаясь заставить Веню и Маршала вновь переключить свое внимание на Лауренса, но из этого ничего не вышло.
– Блестящее будущее Белых цветов благодарит тебя.
– Я тебя умоляю, что это будущее будет знать о моем героизме?
Рома переглянулся с Лауренсом и покачал головой. Когда Веня и Маршал разговаривали между собой, встревать было бесполезно. Когда они вместе не замышляли каверзы, между ними неизменно шла перебранка. Они почти всегда пререкались из-за сущих пустяков, не стоящих таких долгих споров, однако это не мешало им спорить до посинения.
– В общем, – сказал Лауренс, когда в их перепалке наступила секундная передышка, – с теми ресурсами, которые у нас есть, мы, вероятно, находимся в более выгодном положении, чем шанхайские больницы. Я бы с удовольствием попробовал разработать лекарство от этой болезни, если тебе угодно.
– Да, конечно. Это было бы замечательно. Спасибо, Лауренс…
– Не спеши благодарить меня. Я не смогу найти средство от этой странной паразитарной инфекции без вашей помощи, молодые люди.
– Мы сделаем все, – заверил его Рома.
– Мне нужно будет провести эксперименты. – Лауренс задумчиво кивнул. – Вы должны найти мне живую жертву этой инфекции.
– Живую… – начал было Маршал, но Рома ткнул его локтем в бок.
– Мы постараемся, – быстро сказал он. – Спасибо, Лауренс. Я правда очень вам благодарен.
Когда Лауренс нехотя кивнул, Рома сделал знак Вене и Маршалу следовать за ним, и они трое вышли из лаборатории. Рома радовался тому, что Маршал ухитряется сдерживаться, пока они идут по коридорам, но, когда они наконец оказались на тротуаре, тот вскипел.
– Какого черта? Как мы, по-твоему, сможем раздобыть для него живую жертву этой хвори?
Рома вздохнул, засунул руки в карманы и двинулся в сторону штаб-квартиры Белых цветов. Веня следовал за ним, а Маршал, которого переполняла энергия, забежал вперед и начал пятиться задом.
– Ты споткнешься о какой-нибудь камешек, – предостерег его Венедикт.
– Ты действуешь мне на нервы, – добавил Рома.
– Мы не сможем узнать, что человек стал жертвой этого помешательства, пока он не начнет отдавать концы, – продолжал Маршал, не обращая внимания на их слова. – А когда это случится, как предотвратить его смерть, пока мы не доставим его в лабораторию?
На мгновение Рома закрыл глаза. А когда открыл их снова, у него было такое чувство, будто его веки весят тысячу тонн.
– Не знаю.
У него все больше болела голова, и он почти не участвовал в разговоре. Когда они дошли до главного здания Белых цветов, он невнятно попрощался. Венедикт и Маршал недоуменно посмотрели на него, затем разошлись, и каждый направился к себе. Его друзья простят его, ведь когда ему бывает нужно подумать, он всегда замолкает. В этом городе шум, что невозможно расслышать даже собственные мысли.
Рома закрыл парадную дверь. Ему нужна тишина, чтобы придумать план.
– Рома.
Он поднял голову, поставив ногу на первую ступеньку лестницы. На площадке второго этажа стоял его отец и сверлил его взглядом.
– Да?
Не говоря ни слова, господин Монтеков протянул руку с листком бумаги. Рома подумал, что отец спустится ему навстречу, когда он начнет подниматься, но тот остался стоять на месте, вынуждая Рому взбежать по ступенькам, чтобы не заставлять его ждать.
На листке были написаны имя и адрес.
– Найди его, – с презрительной усмешкой сказал господин Монтеков, когда Рома поднял глаза, ожидая объяснений. – Согласно моим источникам, за этим идиотским помешательством могут стоять коммунисты.
Рома сжал листок.
– Что? – удивленно спросил он. – Они же уже много лет пытаются получить от нас поддержку…
– И, поскольку мы постоянно отказываем им, – перебил его отец, – они сменили тактику. – Они пытаются устроить тут свою революцию, сокрушив нашу силу до того, как мы им помешаем. Останови их.
Неужели все так просто, и во всем виновата политика? Если истребить бандитов, некому будет сопротивляться. Если заразить рабочих, гнев и отчаяние сделают их восприимчивыми к любой революционной пропаганде. Проще простого.
