Книга Овсянка, мэм!, страница 70 – Анна Орлова

Наши колени соприкасались, но я постаралась не обращать на это внимания. Я говорила, что давно разучилась краснеть? Оказалось, не разучилась.

Я покрепче стянула узел пледа на груди и сообщила быстро:

– Горничная Хьюзов рассказала, что леди Сибил просила у нее мед, якобы для косметической маски.

Этан разом подобрался, из серых глаз исчезла мечтательная дымка.

– С чем была маска?

– Мед, сметана и яйцо.

Напряженные морщинки у глаз инспектора разгладились, он покачал головой.

– Не подходит. Наш эксперт говорит, что в составе был только мед и кое-какие травы. Неопасные, в этом док уверен. Подорожник, ромашка, алоэ и что-то еще.

Состав показался мне смутно знакомым. Но откуда?..

– Нам надо идти. – Этан вдруг улыбнулся и взял меня за руку. – Иначе все решат, что мы тут обнимаемся.

– Нехорошо обманывать чужие ожидания, инспектор! – заметила я насмешливо.

И он не обманул…

В гостиной Хьюзов тем временем назревал конфликт, как это называется в полицейских протоколах. Хотя по сути своей происходящее балансировало между комедией и драмой.

Родерик Хьюз полулежал на диване с видом томным и усталым. Он прикрыл глаза одной рукой, а во второй держал стакан виски и время от времени основательно к нему прикладывался. Не иначе восстанавливал иссякшие силы. Зато полковник Хьюз в дополнительном топливе не нуждался. Он и так мчался вперед на всех парах, эдакая помесь тарана с паровозом.

– Вы! – грохотал он, скалой нависая над леди Сибил. – Вы чуть не угробили моего сына! Вам это с рук не сойдет!

– Спокойно, полковник, – ответствовала ему леди Сибил, едва шевеля губами. – Иначе вас, чего доброго, удар хватит.

Это было сказано таким мечтательным тоном, словно сердечный приступ бедолаги-полковника был самым заветным ее желанием.

– Да я вас собственными руками!.. – взревел полковник, недвусмысленно протягивая лапищи к ее тонкой шее.

Я дернулась. Не то чтобы мне так уж дорога была леди Сибил, добрыми знакомыми нас не назовешь даже с натяжкой, но ведь поубивают друг друга! А Этану потом объяснять начальству, почему не пресек.

Он, впрочем, вмешиваться не торопился. Стоял на пороге и с интересом глазел на представление. Только когда в тонкой руке леди Сибил сверкнул вороненый ствол, инспектор насмешливо поднял брови.

– Руки уберите, – скомандовала леди Сибил, не повышая голоса.

– Да я!

– Руки, – повторила она так же равнодушно, и дуло почти нежно прижалось к мощной полковничьей груди.

– Вы не выстрелите! – прохрипел он, опасно побагровев.

– Проверим? – пропела она.

Разноцветные глаза сверкнули под тяжелыми томными веками, как будто леди Сибил от души наслаждалась этим противостоянием. И, к ярости полковника, пока она выигрывала по всем фронтам.

Я даже залюбовалась. Ты можешь быть сколь угодно большим и сильным, но для пули это ничего не значит. Можно сказать, гимн прогрессу и равноправию.

Жаль, леди Присциллы не было… Или не жаль? Потому что в ее присутствии полковник буянить не посмел бы.

– Кхе-кхе, – осуждающе кашлянул инспектор Баррет, хотя в душе, могу поклясться, он забавлялся. – Что здесь происходит?

– Ничего особенного, – с ленцой ответила леди Сибил. – Дружеская беседа.

Револьвер исчез словно по волшебству. Любопытно, где она его прячет? Хотя тут и гадать нечего: в декольте.

Полковник Хьюз бросил на нее затравленный взгляд, прочистил горло и хрипло подтвердил:

– Беседа, да. – Соврать насчет дружеской у него язык не повернулся. – Присаживайтесь. Что будете пить?

Какой молодец! И долг хозяина выполнил, и ретировался с достоинством. Сразу виден немалый опыт.

– Благодарю, при исполнении не пью, – отказался инспектор, твердо обозначив, что сейчас он не гость, а полицейский.

Как у него получается выглядеть официально даже в нелепом клетчатом пледе?

Полковник, уже было вернувший нормальный цвет лица, вновь побагровел. Может, ему травки попить? Могу даже составить успокоительный сбор, хотя вряд ли полковник рискнет его принимать.

– А вы, мисс Райт? – проскрипел хозяин дома.

– Кофе, – попросила я, кутаясь в плед.

Согреться не помешает. Но в голове и без того сладкий туман, не хватало только усугубить его алкоголем.

Полковник успел овладеть собой. Вызвав лакея и распорядившись насчет напитков, он остановился у камина и скрестил руки на груди.

– Инспектор, – сквозь зубы выговорил он. – Арестуйте эту женщину!

И зло мотнул головой в сторону невозмутимой леди Сибил.

– За что? – поразился Этан и склонил голову к плечу.

– Как это – за что?! – пророкотал полковник, налившись дурной кровью. – Из-за нее чуть не погиб мой сын!

– Из-за меня? – переспросила она, подняв тонкие брови. – Помилуйте, дорогой полковник, я-то тут при чем?

– Вы заманили его… – загромыхал полковник Хьюз.

Инспектор отвернулся, пряча улыбку, а младший Хьюз страдальчески пробормотал:

– Отец, перестань.

– А с тобой мы позже поговорим! – пообещал полковник угрожающе.

Родерик фыркнул и одним глотком допил свой виски.

– Впервые слышу, – мурлыкнула леди Сибил, и уголок ее капризного рта дрогнул, – что заманивать мужчин – преступление.

Полковник рыкнул, словно лев, у которого пытается утащить кусок шакал.

– Вы заманили его не для того! – Он мотнул головой и поправился: – То есть не в том смысле.

Полковник был старых правил, так что откровенно сказать «затащила в постель» ему не позволяло воспитание. Никакое воспитание, впрочем, не помешало самому полковнику совратить сестру викария.

– Тогда не понимаю, какое вам дело. – Леди Сибил определенно издевалась. – Или вы подразумеваете брачные сети?

Она сделала глоток шерри и слизнула с губ каплю.

Родерик поперхнулся новой порцией виски, а полковник дико вытаращил глаза.

– Ни за что! – проревел он. – Мой сын женится на вас только через мой труп! Ты слышишь, Родерик?

Родди Хьюз, который явно ни о чем таком не помышлял, насупился. Теперь выходило, что он отступил, спасовав перед угрозами.

– Хочу жениться – и женюсь! – брякнул он. – Я совершеннолетний.

– Ты не приведешь эту женщину в мой дом! – Полковник гремел, напрочь позабыв о приличиях.

– Да пожалуйста, – пожал плечами Родди и поднялся. – Куплю новый. И поместье деда скоро будет моим, хотя вряд ли мы захотим там жить.