Книга Зеркала, страница 47 – Мария Покусаева

Прямо в дверь, которая открылась за мгновение до того, как я коснулась ее.

Мимо ошарашенного таким моим появлением Ренара, открывшего дверь с другой стороны, мимо узких окон, за которыми была тьма, через коридор и темную гостиную – куда-то в глубину зачарованного замка, из которого было не выбраться.

Не ночью, так уж точно.

Коридоры были пусты, только волшебные кристаллы зажигались, стоило мне свернуть за очередной угол – рядом со мной и чуть впереди, как болотные огоньки, словно сам замок подсказывал мне, слишком злой и все еще рыдающей, куда нужно идти.

Шаг за шагом, ступенька за ступенькой, поворот коридора за поворотом, галерея за галереей – до дверей, за которыми меня ждали мои комнаты.

Тоже темные.

Тоже пустые.

И, наверное, в тот момент это было хорошо.

Чудеса и чудовища

Темнота за пределами комнаты была такой густой, что, казалось, прилипала к окнам с другой стороны, как амальгама – к зеркалу. Ренар подошел ближе и немного сощурился, всматриваясь в сумрачную поверхность оконного стекла, за которой смутно виднелись очертания гор и яркая растущая луна, зависшая над ними в ожидании своего близнеца.

Кондор стоял рядом и молчал, скрестив руки на груди и чуть сгорбившись – это он-то, с детства приученный держать спину прямо, словно от этого зависит равновесие мира. Он смотрел в пол, криво усмехаясь, и, кажется, совершенно не чувствовал себя виноватым.

Кто-то другой, знавший его хуже, так бы и решил.

Ренар, увы, слишком привык замечать то, что умело прятали за равнодушием, злостью или показным спокойствием.

– Я думал, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал беспечно, – что ссориться вы начнете чуть позже. Но вот я открываю дверь – и что я вижу? Леди проносится мимо меня, словно за ней гонится рой диких фэйри, сама злая, как оса, едва не сбивает меня с ног и исчезает в темноте. Что ты ей сказал?

Он развернулся к Кондору и тоже скрестил руки на груди.

Ну, давай. Колись.

– Не сказал. – Кондор с неохотой выпрямил спину и перестал рассматривать паркет. – Сделал.

На лице его не было ни злости, ни злорадства, ни даже проблеска того восхитительного презрения, с которым он умел смотреть на людей, которые выводили его из себя, – только невероятная усталость.

Ренар приподнял брови, даже не пытаясь скрыть удивление.

– Я знаю не так много действий, – сказал он, выделив последнее слово. – В ответ на которые оскорбленная леди разворачивается и убегает. И ни одного, на которое был бы способен ты.

Кондор вздохнул и устало провел рукой по волосам, убирая их со лба.

– Я вспылил, – признался он. – И заставил ее сесть и остыть.

– С помощью магии, конечно? – понял Ренар.

– С помощью магии. – Волшебник кивнул и привалился спиной к стене прямо рядом с окном, в которое только что смотрел сам Ренар. – Ненавижу чары подчинения. – Он прикрыл глаза, словно тусклый оранжевый свет кристаллов раздражал его. – Но оно само собой получилось.

– Вспылил ты, а остывала она? – Ренар усмехнулся. – Что-то не сходится. Но я понял. – Он подхватил бутылку брендивайна, которую принес с собой и которая ждала своего часа на подоконнике, и не без усилия вытащил из нее пробку. – На мои плечи ложится важная миссия – если не вернуть расположение леди, то как минимум вызвать в ней желание выслушать твои извинения.

– Я не… – начал было Кондор с явным раздражением, но махнул рукой. – Ладно. Я извинюсь еще раз. Главное, чтобы к утру она перестала злиться.

– Если я правильно понимаю, – сказал Ренар, прикинув расклад. – Не перестанет. Когда тебе так явно демонстрируют твое бессилие, это, знаешь ли, выводит из себя.

Кондор бросил на него злой взгляд и пересек комнату, чтобы сесть за стол.

– А когда это делает кто-то, от кого ты зависишь, – продолжил Ренар, сощурившись на чародея. – Ты начинаешь его ненавидеть и бояться. Но я пришел не для того, чтобы читать тебе нотации. Это работа твоей тетушки.

– Уж сделай одолжение, – фыркнул Кондор. Он поставил локти на стол и спрятал лицо в ладонях. – Пощади мою совесть, которая, я тебе напомню, вопреки всем слухам все-таки существует.

– И, видимо, спит. – Ренар сделал глоток брендивайна. – Потому что хоть кто-то из вас должен это делать. Время от времени.

– Ты – рыжий нахал, который ворует мою выпивку, – беззлобно проворчал Кондор. – Чего ты хотел?

Прозвучало это как «говори, зачем пришел, и выметайся отсюда».

Ренар на минуту задумался, застыв с бутылкой в руке. В спину тянуло холодом от окна, в голове была пустота, потому что все мысли, которые в ней кружились с утра, смело удивлением, когда Мари пробежала мимо. Можно было бы, конечно, попытаться догнать ее и успокоить, но это было бы похоже на попытку догнать злой колючий ветер – хорошо, если только руки расцарапает.

Оставалось надеяться на Сильвию, но Сильвия точно не подведет. Поймает, сбережет и заставит лечь спать, пока леди не натворила бед.

– Кажется, сегодня утром ты давал мне кое-какие поручения, – сказал Ренар, хорошенько подумав, не стоит ли вернуть беседу в то русло, из которого ее пытались вывести. – О которых напомнил перед тем, как утащить леди на эту вашу долгую прогулку, которая столь нелепо закончилась. Я как честный человек и верный друг выполнил эти поручения и принес тебе привет от Мастера Герхарда и немного городских сплетен на сдачу. Но если сейчас у нас есть проблемы более, хм, существенные, чем…

– Мастер Герхард снова хочет меня видеть?

Воодушевления в голосе волшебника не было.

– Не горит желанием, – признался Ренар. – Но у него какие-то мелкие проблемы, и ты ему нужен. По условиям вашего договора, просил он напомнить, ты обязался в случае чего оказывать местным жителям посильную помощь.

– Я про это не забывал. – Кондор поднял голову, и его взгляд остановился на Ренаре. – Но вот досада, не думал, что по договору я должен являться перед Мастером Йарны по первому его зову из-за каждого шороха.

Ренар развел руками.

– Не я это предложил, – сказал он. – И не я придумывал условия.

Кондор хмыкнул и посмотрел куда-то в сторону. То ли на зеркало, в котором отражался кабинет. То ли на дверь.

Кажется, ему тоже очень хотелось побыстрее оказаться где-нибудь не здесь.

– Хорошо, – сказал он, с шумом выдохнув. – Завтра я наведаюсь к Герхарду.

Ренару показалось, что дышать вдруг стало легче. Одной бедой меньше – уже хорошо.

– А я за это время постараюсь разжалобить маленькую леди и убедить ее, что ты не такой уж засранец, каким кажешься, когда ведешь себя, как дурак, – сказал он, сделав еще один глоток брендивайна.