Онлайн книга «Спицы в колесе сансары»
— О нет, если ты собираешься заботиться о сыне, ты не Будда. — Что же мне, отдать его на растерзание шакалам? — Отдай его мне, — говорит Мара. — Я сумею воспитать его как должно. — Нет, — говорит Друкчен. — Я не поддался тебе, и сын мой не поддастся. И тогда Мара пропадает, а двери в комнату открываются, и в них показывается женщина удивительной красоты. В руках она несет по спеленутому ребенку. — О господин, — говорит красавица, — один из этих сыновей твой. Выбери одного, тот и будет твоим сыном. Женщина кладет обоих детей на золотой престол и принимается их разворачивать. Первый ребенок пухлощекий, и кожа у него цвета персика, ручки и ножки крепкие, золотые волосы вьются, и на темени видна шишечка. Ребенок открывает глаза, и взгляд его подобен взгляду молодого орла. Второй ребенок худой и бледный, на коже у него чешуйки, между пальчиками перепонки, как у лягушки. Взгляд у дитяти тусклый и жалобный, чувствуется, что материнского молока он недополучил. — Вот мой ребенок! — говорит Друкчен, указывая на худородного. Сердце его содрогается от жалости к нему. — Ты хорошо выбрал, господин, — говорит женщина. — Возьми своего сына и ступай путем спасения. И да осияет тебя свет Самадхи! Друкчен берет мальчика и оказывается в саду. Сад прекрасен: на деревьях множество плодов, а в пруду плавают красные лотосы. Младенец у него на руках открывает глаза. И Друкчен поражается тому, насколько хитрый и лукавый у столь невинного создания взор. — Дитя, — шепчет испуганный Друкчен, — что с тобой случилось? — Я не твое дитя, — говорит мальчик. — Отпусти меня. Глаза ребенка вспыхивают, как расплавленный металл, да и тельце его становится раскаленным, ярко-красным. Пеленка воспламеняется и превращается в пепел. Руки Друкчена горят, но он понимает, что должен удержать ребенка во что бы то ни стало, иначе мир рухнет. — Пусти меня! — визжит младенец. И Друкчен вместе с ним падает в пруд. Красные лотосы смыкаются над его головой. Друкчен на миг теряет сознание, а потом видит, что ребенок превратился в огромного змея с красной и золотой чешуей, с огромными раскаленными очами, с лапами и когтями, способными разорвать любую плоть. Змей ревет, и вода вокруг него бурлит, закипая. Друкчен, обожженный и измученный, кое-как выбирается из пруда. И тут он видит дивное существо, сотканное из света. По виду это мужчина, облаченный в боевые доспехи. Глаза его светятся как сапфиры, а в руках он держит по мечу. — Господин, — шепчет Друкчен, — зачем тебе два меча? — Один меч носит имя Возмездие, другой же — Справедливость, — говорит воин. — Я пришел убить чудовище. — Как твое имя, господин? — Я Лаканатха, Повелитель Миров. Чудовище — мой сын, способный погубить все миры. Я должен остановить его. На этих словах Друкчен проснулся. На душе у него было неспокойно от этого сна. Столько странностей… Вот бы рассказать сон принцессе! Быть может, она призовет снотолкователей, и они разберут сон Друкчена по частям, помогут ему понять, что ждать от грядущих дней. Занавесь колыхнулась. — Кто здесь? — спросил Друкчен. Занавеска отодвинулась, впуская в комнату лекаря. — А, господин Гамба, — сказал Друкчен. — Мне сегодня хуже, я видел плохой сон. — Друкчен, тебе не может быть хуже. Ты уже чувствуешь свое тело. Пошевели руками и ногами. Друкчен повиновался и с радостью понял, что руки и ноги ему вполне подвластны. — Целебный раствор вылечил тебя, слуга принцессы. Ты получил новые мышцы, новые органы, новую кровь и новую кожу. Благодари за это не только богов, но и мастеров Шамбалы. Можешь встать с моей помощью. Лекарь протянул Друкчену руку, тот оперся на нее и неожиданно для себя легко встал со своего целительного ложа. Он оглядел себя. Был он наг, но его новая кожа светилась, как драгоценная одежда. И еще Друкчену показалось, что он стал выше. — Я сам себя не узнаю, — прошептал он. — Ты привыкнешь к своему новому виду, — заверил его лекарь. — А пока идем. Ты должен одеться. Тебя хочет видеть принцесса Ченцэ. Россия, город Щедрый Весна 2012 года Глеб рассказывал интересно. Только неправду. Лиза спокойно и не подавая виду, что сечет готскую ложь, ела пирожное. А Глеб разливался соловьем о том, как он побывал на великой коре Кайласа, как ездил в Лхасу и чуть ли не нашел Шамбалу. Наконец Лизе это надоело. Она отодвинула тарелку с остатками пирожного, допила кофе и сказала: — Все, Глеб, мне пора. Тот удивился: — Неужели мой рассказ тебя не впечатлил? — Впечатлил. Фантазия у тебя хорошая. Но извини, я сейчас не склонна слушать байки. — Что значит «байки»? — То и значит. Ты все врешь. Никогда ты не был в Тибете. Глеб густо покраснел: — Как ты догадалась? — Ну, дружок, я все-таки по этой теме работаю. А вот объясни мне, с чего ты решил говорить со мной про Тибет? Глеб помолчал, а потом брякнул: — Я телепат. — Угу. Мысли, значит, читаешь. — Читаю. Нет, честно! — Ну и о чем я сейчас думаю? — Сейчас ты думаешь о том, как я тебя достал. Я не хотел доставать. Просто хотелось пообщаться. А насчет баек… Ты тоже врала про мужа-логиста и так далее. — Блин, извини, врала. Но это странно! — Что странно? — Ну, парни твоего возраста обычно общаются с девушками своей, как бы это сказать, возрастной группы. А я тебе в старшие сестры гожусь. — Возраст — дело десятое. Главное, чтобы людям было друг с другом интересно. А вот сейчас ты думаешь, как же я прав и вам с Лекантом было не до подсчета лет… Лиза побледнела. — Ты это… не зарывайся, — сказала она Глебу. — Телепат нашелся. — Извини. Это что-то очень личное? — Да. — Он сделал тебе больно? В смысле душевно? — Слушай, какое тебе дело?! — Просто я еще одним даром обладаю. — Все интересней и интересней, — резко бросила Лиза. — И что это за дар? — Я — Даритель Забвения. Слышала про таких? Лиза снова побледнела: — Нет. — Но ты знаешь, наверное, что все люди по своему психосоматическому типу делятся на Дарителей и Поглотителей. Или, как еще называют, Вампиров и Доноров. |