Онлайн книга «Мокрый мир»
|
– Только говори тихо! Лита шепнула. – Глупая рыба! – отразилось от стен. – Ух ты! – А теперь стань за моей спиной, – попросила Джиа. – Ага, хорошо. Слушай. Лита прислушалась. – Ты что-то бормочешь. Джиа рассмеялась. – Я говорю громко. Но ты слышишь лишь бормотание. Теперь понимаешь, почему ее называют акустической? Лита кивнула. – Вот так же и с амулетом анонимности. Ну, почти так же. Если я пожелаю, он делает меня неприметной, превращает в шепот. Люди проходят мимо, но тут же забывают. Или видят совсем другое. А то и вовсе не видят, когда мне это нужно. – Я будто всю жизнь провела в хибаре, – Лита потупилась, – и вдруг оказалось, что за ее порогом – целый мир. – Это не метафора, – улыбнулась Джиа. – Так ведь было на самом деле. Девушки переглянулись, и Лита рассмеялась. Звук рикошетил от хитрых стен, усиливался и грохотал. – О боги! – охнула Джиа. – Твой смех ужасен! – Знаю, – не расстроилась Лита. – Тем прекраснее все прочее. И, девочка моя… Джиа коснулась нежно щеки Литы. – Нэй может возомнить, что делает тебе одолжение, взяв в подмастерья. Но самодовольство ослепляет Нэя. Это ты делаешь одолжение ему. Ты будешь учить его. – Чему? – изумилась Лита. – Я только и могу, что на время вселяться в мелких тварей. – Волшебство бывает разным, – уклончиво ответила Джиа. – Но я чувствую: ты способна вытащить Нэя из темноты. – Я даже не знаю, где он сейчас. – Никто не знает. Но у меня есть догадка. Имя ей Алексис. – Еще одна соперница? Подружки Жабы что, становятся в очередь, чтобы прикончить меня? – Боюсь, было бы сложно тягаться с Алексис. Но нет, она не соперница тебе. Это имя мертвеца. Мертвеца, бесконечно дорогого окаменевшему сердцу Георга. Лита понимающе кивнула. – Нэй лишился возлюбленной? – Он никогда не рассказывает об этом. Но мы, женщины, мудрее, чем о нас привыкли думать. А мужчины… определенные грибы в супе развязывают их языки так, что они и во сне болтают. – Глаза Джиа заискрились. Лите пришла в голову странная мысль: «Жаль, что Джона Бабса не существует. Жаль, что передо мной не юноша с точно такими же манерами, такой же очаровательной улыбкой, такими же мягкими губами». Их близость была необыкновенной, полной неги и в равной степени смущения. Неловких столкновений лбами, щекотки, порожденной ловкими пальцами и наглым языком Джиа, а потом… Лита словно кувыркнулась в бархатистую темноту и расплавилась, стала густым медом в требовательных руках любовницы и неохотно собралась заново, растрепанная и покрасневшая. – Что? – спросила Джиа, прищурившись. – Задумалась. – Лита потеребила амулет с Человеко-мышью. – Выходит, Алексис умерла? Или ее убили? – Кабы я знала! Но раз в год, в начале мая, наш Нэй пропадает без вести. И чтоб из-под моего пера больше не вышло ни строчки, если он не заливает свое горе вином на могиле Алексис. – Пьет? – Лита нахохлилась. – Вместо того, чтобы спасти нас? – Ой, не велика потеря. Дамам иногда полезно побыть наедине. К тому же у меня созрел кое-какой план. – Джиа хлопнула в ладоши. – Обсудим за тарелочкой грибного! – С удовольствием, – сказала Лита. * * * Присутствие Джиа в недрах катакомб несколько успокоило Литу. Как и ощущение сытости в животе. Но когда камешки на расчерченном полу шевельнулись, шевельнулись и наэлектризованные волоски на предплечьях. Пламя факелов трепетало, трепетали две женские тени, стекая по полу к ужасающему разлому. – Они слышат нас, – прошептала Джиа. Камешек запрыгал по буквам, нарисованным мелом. «Да». – Вы не причините нам вред? «С» «П» «А» «С» «И» – Они хотят, чтобы мы спасли их. – Но как? «И» «Л» «И» «С» «Е» «Д» «И» «М» – Или они нас съедят. Безапелляционные парни. «Думай о них как о жертвах. Таких же пленниках башни, как ты сама». – Лита утихомирила дрожь в руках. Крысы подтвердили теорию Джиа. Хвостатые шпионы спустились в дыру и показали Лите, как устроен мирок слизней. Она видела – красными глазками грызунов – затопленные казематы и плавильные горны в воде, комнатушки с прогнившими деревянными нарами, ржавые цепи. Там, во мраке, дети работали, там они умирали, взывая о помощи. Помощь явилась спустя века. – Мы вас освободим, – сказала Джиа. – Она освободит вас. «Я?» – едва не выпалила Лита. – Тебя знают за чертой. – Да, – заворочала Лита пересохшим языком. – Я проведу вас. Я выведу вас на свободу. Она вспомнила духоловку и зловещий штиль, вспомнила атолл и прожорливых угрей, порожденных тьмой. Не совершают ли они ошибку? Не притворяется ли мрак загубленными душами детей? Но отступать было поздно. А Джиа, будто зачитывая вслух главу из романа Джона Бабса, провозгласила: – Ее зовут Лита, дочь Альпина, и она знает дорогу на ту сторону! Вот тогда-то они и полезли из пролома. Влажные, извивающиеся в свете факелов твари. Лите потребовалось собрать волю в кулак, чтобы не взвизгнуть и не ринуться прочь. Слизни подползали, карабкались друг на друга, стирали жирными телами меловые буквы. Из-под сочащейся пленки проступали лица. Вечность в подземелье наложила на них страшный отпечаток. Но за скорбью в смазанных чертах угадывалась надежда. Дети-слизни окружали девушек. – Веди, – велела Джиа. То была странная процессия. Рыбацкая девка шествовала впереди, и все, от отца до Лиззи и Коффина, лишились бы дара речи, увидав такое. Да что там – жаба в человеческом обличье, Георг Нэй, от удивления сел бы на задницу. За Литой шагала рыжеволосая красотка, улыбающаяся так, как улыбаются писатели, сочинившие особенно удачный сюжетный поворот. А дальше… десятки слизней, как единое целое, ползли за проводницей извивающимся хвостом, марали слизью ступени винтовой лестницы. С каждым поворотом их движения становились все более неуклюжими, а тела уменьшались и усыхали, но они упорно лезли вверх. – Давайте же, – окликнула Лита. Обитатели катакомб больше не внушали страх. Величиной с кошек, они барахтались на скользких ступеньках. Лица с огромными слезящимися глазами были обращены к проводнице. |