Книга Башня из грязи и веток, страница 20 – Ярослав Барсуков

– Я наткнулась на него сразу после демонтажа, – сказала Бриэль. – Ходит в чёрных перчатках.

…карманных размеров театр на восемь или девять рядов, шесть из которых пусты, место рядом с худощавым мужчиной в чёрных перчатках, и – «считайте это возможностью»…

– Я никому ни о чём не докладывал, Бриэль. Но, возможно, я знаю этого типа. Раньше знал.

– Я тебе не верю.

– И не должна. Я понимаю, как это выглядит… Я бы себе тоже не поверил.

– Если он здесь не из-за тебя, тогда зачем?

– А вот об этом я не имею ни малейшего представления.

6

Узкая тропа на крепостной стене, словно каменный ручей, струившийся из громады старого замка, – картина почти что навевала ностальгию. Почти. В конце концов, здесь Патрик и герцог пытались убить его. И всё же для Шэя воспоминание о том, как он впервые увидел крыло Кейли, переплелось с образом башни, предвкушением, первым проблеском надежды с тех пор, как он променял свою карьеру на маленькое розовое платье в тени воздушного челнока.

Столп башни за амбразурами, лестница, ведущая вниз, коридор с газовыми лампами. Он поколебался – плана дальнейших действий у него не было, – и постучал в дверь.

– Открыто, Эшкрофт, – сказал знакомый голос.

Шэй надавил на дверную ручку и вошёл в свою старую комнату.

– Как вы поняли, что это я?

– Легко. Вы стучите не так, как здешняя домоправительница.

– Здравствуйте, Эйдан.

Это и правда был он – стоял у окна, глядя на что-то снаружи, раздвинув занавески тонкими, затянутыми в чёрную перчатку пальцами и давая солнечному свету пролиться на пол.

– Входите, входите, Шэй. Рад вас видеть. Налейте себе выпить, графин в спальне.

Он повернулся и улыбнулся так, как улыбаются люди, которые используют вежливость как инструмент – искренне на первый взгляд, но с налётом профессионализма. Серые глаза, как два паука, оценивающе пробежали по Шэю.

Шэй промолчал. Худощавый, выше среднего, но не слишком высокий, приятной наружности, но не настолько красивый, чтобы выделяться из толпы – единственным, что отличало Эйдана, были его чёрные перчатки. Таким, как он, люди с удовольствием исповедовались. Вероятно, из него получился бы отличный священник.

– Так вы себе ничего не нальёте?

– Думаю, сегодня я уже выпил достаточно, – сказал Шэй.

– О да, наслышан, наслышан.

– Наслышаны… Вы за мной шпионили?

Улыбка чуть отступила, покинув глаза.

– Я очень надеюсь, что это риторический вопрос, – пауза. – Это место конечно, прекрасно, но ему не хватает утончённости. Здесь нельзя ни за кем шпионить, наоборот, приходится с трудом отсеивать несущественные детали жизненных историй. Почему бы вам не присесть?

– Почему бы вам не рассказать мне, что вы здесь делаете.

– Я здесь, чтобы помочь вам… и, надеюсь, вы, в свою очередь, поможете мне.

– Я не уверен, что вы говорите с нужным человеком, Эйдан. Я и себе-то вряд ли смогу помочь.

– Давайте я сначала продемонстрирую, чем могу быть полезен вам, а затем мы поговорим. Как вам Оуэнбег?

Шэй вспомнил чучело, пламя, дикую пляску мошкары.

– Это не Красный холм, но ведь нельзя ожидать, что люди здесь будут вести себя так же, как и там.

– А под «людьми» вы подразумеваете кого-нибудь конкретного? Герцога, например, или Патрика?

– Патрика?

Эйдан посмотрел на него отсутствующим взглядом, как шахматист, который не видит своего противника, потому что мысленно уже просчитывает следующий ход.

– Да, Патрика. Патрик стал проблемой.

– Вы знаете о покушении.

Кивок.

– И давно вы здесь?

– Неделю. Боюсь, вам придётся избавиться от этого типа.

– Я никого не стану убивать, Эйдан, если вы об этом.

– Тогда Патрик убьёт вас.

Шэй сказал:

– Не думаю, что он снова попытается.

– И в этом вы как раз ошибаетесь. Да, я знаю, что он заплатил кому-то, чтобы вас убить, но то был дуболом из деревни, а теперь он нанял профессионала. Через два дня у него назначена с ним встреча, чтобы расплатиться.

– Герцог…

– На этот раз Патрик действует не по приказу герцога, – сказал Эйдан. – Он втянулся. Хочет исправить свою ошибку, и вы предоставили ему идеальную возможность – готов поспорить на хорошие деньги, в отчёте судебного медика будет сказано: «Погиб в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения, подавившись собственной рвотой».

– Боже.

– Я же говорил, что могу вам помочь.

– Я не стану его убивать, – повторил Шэй.

– Тогда у вас два варианта: умереть или предоставить Патрика мне.

– Зачем вам это?

Эйдан опустился в кресло и кивнул в сторону дивана.

– А вы присядьте.

– Ответьте мне.

– Сначала присядьте.

– Ладно. – Шэй сел.

Эйдан изучал его с полуулыбкой на лице. Комната погрузилась в тишину, лишь где-то снаружи во дворе дрозд отстукивал минуты.

Наконец он сказал:

– Хотите поговорить о погоде?

– Я могу вразумить Патрика. Убедить его, что я неопасен.

Эйдан поправил перчатки, щёлкнул пальцем по невидимой ворсинке на рукаве камзола.

– Ну, если вы уж так этого хотите, можем попробовать. Я устрою неофициальную встречу. Как насчёт сегодня вечером, в девять, у герцогских конюшен?

– И тогда вы расскажете мне, зачем вы здесь?

– Тогда мы сможем всё обсудить.

7

«Сестрёнка, какая же глупая штука – надежда. Будь она рациональна, подчистую разорилась бы».

Шэю пришло в голову, что он похож на ребёнка, который научился слишком доверять взрослым, – вот объявился некто из его прошлого, и, несмотря на все усилия, надежда снова подняла голову. Бессмысленная надежда, конечно же, если только Эйдан не мог по волшебству расширить фундамент башни.

Кран с горячей водой молчал. Он повернул его, снова повернул, ударил по нему. Бил снова и снова.

– Я знаю, что одиннадцать уже прошло, знаю, знаю, чтоб тебя!

Зубная щётка совершила сальто через край раковины, и что-то упало на пол. Шэй наклонился и поднял две половинки серебряного павлина, которого ему подарила Дирдра. «Королева малых форм». «Я восхищаюсь тем, что ты сделал».

Он сжал половинки вместе и держал так, пока у него не заболели пальцы. Затем он швырнул фигурку обратно на пол.