Книга Змея, страница 34 – Бекс Хоган

Главное – волшебство. Понятия не имею, откуда, но я знаю, что мне нужно им овладеть, если только я хочу из всего этого выкрутиться.

Дни проходят за днями, книги влекут меня к себе сильнее и сильнее, и я все больше времени провожу в одиночестве и меньше – с командой. Потом я уже не хочу, чтобы меня вообще беспокоили, и возлагаю руководство «Бурей» на Бронна, а сама читаю, пока глаза не покраснеют. Как я и обнаружила много месяцев назад, когда Торин показал мне эти книги, на этих страницах больше сведений, чем я могу надеяться постичь, но на сей раз я хоть лучше понимаю то, что читаю. Маленький томик, манивший меня с верхней полки, полностью написан на древнем языке волшебников, и от каждого его слова магия вибрирует во мне, будто птенец, пробующий взлететь. Я часами пытаюсь его расшифровать, переписываю слова и их значения из других фолиантов в свою собственную книжку. Язык кажется наполовину заклинанием, чарами, необходимыми для управления самим волшебством. Воспоминание о том, как одно слово уговорило гору прийти мне на помощь, по-прежнему волнует меня и гонит к новым открытиям, несмотря на усталость.

Бронн присоединяется ко мне по вечерам, принося остатки еды и воды, хотя я почти к ним не притрагиваюсь. Команде, которая выполняет всю физическую работу, это нужнее. Обычно мы сидим молча, Бронн – уставший от трудов, а я – погруженная в пыльные страницы.

– Почему бы тебе не передохнуть? – спрашивает он на вторую неделю после расставания с «Девой». – Последние дни мы почти не разговариваем.

– А ты знал, что на Западе есть растения, настолько пропитанные волшебством, что в правильных руках они могут вернуть к жизни даже тех, кому уже ничем не помочь?

– Правда? А ты знаешь, что это за растение? Или как им пользоваться? – Мои слова не производят на Бронна особого впечатления.

– Нет, тут не написано. Но, возможно, что-то поможет мне это выяснить. – Я отрываюсь от книги, и искры в моих глазах гаснут. Бронну все это неинтересно. – Извини. Я вовсе не пытаюсь не замечать тебя. Просто мне важно узнать как можно больше.

– Разве Эстер не научит тебя всему, когда мы до нее доберемся?

Я выбираюсь из-под груды бумаг, в которых совсем зарылась, и подсаживаюсь к Бронну на пол.

– Возможно. Но время не на моей стороне. Кто знает, сколько осталось Торину, пока король не решит от него избавиться? Или сколько островитяне протянут, когда запасы еды закончатся полностью? Я не могу тратить впустую ни секунды.

Он наклоняется, чтобы меня поцеловать, и вздыхает, когда я отстраняюсь.

– Ладно, – говорит он. – Я понимаю. Просто я по тебе скучаю.

Его слова смягчают меня, и я склоняюсь головой ему на плечо.

– Думаешь, все когда-нибудь успокоится и мы сможем уединиться, так, чтобы никто от нас ничего не требовал?

Бронн целует мои волосы.

– Надеюсь.

Резкий стук в дверь заставляет нас обоих подскочить.

– Но точно не сегодня, – говорит он с грустной усмешкой.

– Войдите, – отвечаю я.

Заходит молоденькая Змея по имени Гретхен.

– Простите, что мешаю, – говорит она, краснея. – Но вам нужно посмотреть, капитан.

Ее взгляд перелетает с Бронна на меня – она не знает, к кому из нас обращаться. Я вскакиваю на ноги чуть быстрее, чем нужно, желая укрепить свой авторитет, однако, когда мы следуем за Гретхен на палубу, Бронн идет по пятам.

После долгого сидения в каюте от света становится больно глазам, но скоро я понимаю, в чем проблема.

– Неужели это… – Я сильнее прищуриваюсь, чтобы убедиться в том, что вижу все правильно.

– Корабль Ферриса. – Бронн говорит почти равнодушно.

– Но разве он не должен быть где-то еще? – удивляюсь я, имея в виду карту, которую дал мне Джед, и то место, куда направляется «Дева».

– Должно быть, тот слизняк нашел способ его предупредить, – предполагает Бронн. – Нужно было его прикончить, когда была возможность.

– Мы не можем позволить им уйти.

Теперь Бронн не скрывает своего удивления.

– Что ты предлагаешь? Чтобы мы сражались с ними на этом?

– Именно это я и предлагаю.

Мы смотрим друг на друга. Бронн явно остается при своем мнении.

– Мы можем их захватить, – не унимаюсь я, уже решив, что они больше не должны от нас ускользнуть. Мне ненавистна мысль о том, что они будут смеяться над нами, думая, будто снова сбежали от «Девы». – У нашего корабля есть порох в пороховницах, есть он и у команды.

– Значительно недоукомплектованной, – напоминает Бронн.

– Я хоть сейчас с любым из них выйду против армии таких, как эти.

Мы снова заходим в тупик, но на корабле только один капитан, какие бы сомнения ни одолевали экипаж.

– Какие будут распоряжения? – Бронн знает, когда меня не переубедить.

– Подберемся к ним, не вызывая подозрений, – говорю я, хотя, едва они увидят название судна, поймут, что это то самое, украденное у Джеда. – И потом атакуем.

– На борту нет пушек, – замечает Бронн. – Да и пороха.

– Убийцам не нужно оружие.

– Хочешь, чтобы мы сблизились под абордаж?

Я киваю:

– Рукопашка. Это единственный способ.

Меня пугает то, что Бронн не разделяет моей уверенности.

– Ты уверена, что это лучший выход? Мы можем послать весточку Харли, сообщить ей наши координаты. Может, нам лучше сконцентрироваться на своей задаче и предоставить эту другим?

Вероятно, он прав. Обычно он прав. Но я даже представить себе не могу, что Феррис не получит по заслугам за то, что учинил на Шестом острове. Голос мести во мне заглушает все остальные. Я должна добиться расплаты, пока он не свел меня с ума.

– Нет, у нас есть возможность, и мы ее не упустим. Меняем курс и готовимся к битве.

Думаю, Бронн ее замечает: тень сомнения в моем взгляде. Сам он мрачен, но послушно кивает и отправляется собирать команду, а я бегу к себе.

Будет месиво, я знаю. Но меня уже тошнит от того, что враги утекают от меня буквально сквозь пальцы. Мне заклинивают штурвал на каждом повороте. Наконец-то у меня появился шанс на победу, а она мне сейчас ой как нужна.

Прихватываю кинжал и проверяю пистолет, затем прячу рукописи в сундуки, надеясь уберечь их при возможном вторжении.

Когда я, готовая к схватке, возвращаюсь на палубу, Бронн оказывается рядом со мной.

– Догадываюсь, что у них команда раза в два больше нашей. Нехорошо.

Меня обжигает приступ раздражения.

– Боишься?

Мой вопрос возбуждает ожидаемый гнев. Бронн пытается с ним совладать, но я-то вижу.