Онлайн книга «Трио неизвестности»
|
– Вижу противника! – громко сообщил вперёдсмотрящий. – Строго на восток! – Дальномер! Дистанцию! – Есть! Дорофеев бросил быстрый взгляд на Помпилио, который официально командовал эскадрой, увидел короткий кивок – они понимали друг друга без слов – и склонился к переговорной трубе: – Мерса! – Капитан? – мгновенно отозвался алхимик. – Ракеты? – Устанавливаем последнюю. Офицеры «Пытливого амуша» понятия не имели, что такое безынициативность: отстрелявшись, Мерса тут же принялся готовить следующий залп, прервался на время межзвёздного прыжка, но стоило цеппелю выйти из Пустоты – вернулся к работе. – Нам очень нужно положить катамаран на землю! – Но… – И как можно быстрее. – Да, капитан! – Готовность? – Три минуты. – Огонь открывай без команды! Я обеспечу дистанцию. – Да, капитан. – Мерса! – Да, капитан? – Нам очень это нужно. Мы на территории противника, и у нас нет времени с ним возиться. – Да, капитан. Я сделаю. Дорофеев отставил трубу, подошёл к лобовому окну гондолы и внимательно посмотрел на гигантский цеппель, находящийся впереди, но чуть ниже «Амуша» – из-за размера он просел в здешней атмосфере глубже рейдера – и потому неспособный вести артиллерийский огонь. Лингийцы тоже не стреляли, опасаясь навредить находящимся на борту катамарана десантникам. – Средний вперёд. Высоту держать. – Капитаны, оглохли? – рявкнул Помпилио, который до сих пор не услышал командиров подчинённых кораблей. – Импакто «Стремительный» переход завершил, – доложил дер Шу. – Потерь нет. – Рейдер «Дэво» переход завершил, потерь нет, – доложил Капурчик. И добавил: – Здесь что-то не так с атмосферой. «Дэво» как раз появился слева от «Амуша», но гораздо ниже, провалился метров на двести и шёл у каменистой поверхности, едва не касаясь гондолой острых скал. «Стремительный» был выше метров на пятьдесят, не больше, но дер Шу не жаловался. – Здесь вообще всё не так, – отрезал дер Даген Тур. – Приспосабливайтесь быстрее! Вы нужны мне в строю, а не под ногами… Помпилио закашлялся, и, воспользовавшись паузой, капитаны бодро ответили: – Есть, мессер. – Есть, командор. Судя по тому, что оба цеппеля начали неспешно набирать высоту, дер Шу и Капурчик уже указали своим шифбетрибсмейстерам на возникшую проблему и те приняли меры. – Паровинг! – Я не удержу машину, командор, – сквозь зубы ответила Кира. – Мне очень жаль. – Так… Дорофеев резко повернулся и посмотрел на дер Даген Тура. Впрочем, не только он: и радист, и рулевой, и вперёдсмотрящий – все сейчас смотрели на Помпилио. А дер Шу и Капурчик внимательно вслушивались в эфир. Паровинг – не цеппель, в него невозможно добавить гелий из резервных баллонов или сбросить балласт. Паровинг тяжелее воздуха, а здесь, судя по всему, оказался фатально тяжелее. Дер Даген Тур побледнел, но продолжил говорить прежним уверенным тоном: – Насколько всё плохо? – Иду на аварийную. – Принято. Постарайся приземлиться как можно ближе к катамарану. – Катамаран ещё в воздухе, – заметила Кира. – Ненадолго. – Я поняла… – Базза! – Работаем, мессер, мы на расстоянии удара. – Капитан «Амуша» вновь перевёл взгляд на катамаран. – Тридцать секунд! – долетел из переговорной трубы голос алхимика. – Держите курс и высоту. – Принято, – ответил рулевой прежде, чем Дорофеев подтвердил приказ. – Паровинг, удачи, – очень коротко и сухо произнёс дер Даген Тур. – Спасибо, мессер. В принципе – всё, в бою добавлять нечего, но на аварийную посадку крылатую и очень тяжёлую машину вела женщина, которую он обожал, и Помпилио не сдержался: – Кира… – Я постараюсь, любимый, – тихо ответила рыжая. – Я очень постараюсь. – Да поможет нам Добрый Маркус… – Ничего больше он сейчас ни сказать, ни сделать не мог. Вернул микрофон радисту и подошёл к боковому окну, напряжённо разглядывая идущий к земле паровинг. /// «Да поможет нам Добрый Маркус…» Кира не была лингийкой, но стала ею, никогда не считала себя религиозной, но видела, как несокрушимый, всегда уверенный в себе, а главное – не часто бывающий в храмах Помпилио не стыдится и не стесняется обращаться к небесному покровителю Линги. И потому сейчас, с огромным трудом удерживая паровинг в воздухе, рыжая одними губами прошептала: – Да поможет нам Добрый Маркус… – эхом повторив слова мужа и вверив себя тому, в ком дер Даген Тур не сомневался. Второй пилот вздохнул, но промолчал. А остальные члены экипажа, возможно, повторили слова нехитрой молитвы. «Да поможет нам Добрый Маркус…» При всех своих несомненных достоинствах паровинг был сконструирован по схеме «летающая лодка» и не предназначался для посадки на землю: ни штатно, ни аварийно. Тем более в условиях слабой атмосферы, когда снижение превращается в плохо управляемое падение на безжизненную каменистую пустыню. А падение означало верную смерть. И надеяться оставалось лишь на Доброго Маркуса да мастерство Киры, которой предстояло совершить невозможное. – Пристегнуть ремни и держаться! Двигатели натужно ревут, но подъёмной силы отчаянно не хватает, высота исчезает на глазах, и рыжая мечтает об одном – о времени. Ей нужно время, чтобы подготовиться, и каждая минута в воздухе – на вес золота. Нет – дороже. Ведь нет ничего дороже жизни. Машина предназначена для воды, но воды нет. Под паровингом только скалы и валуны. Которые становятся всё ближе… Кире страшно, но она говорит: – Экипажу приготовиться к жёсткой посадке. – И твёрдости её голоса может позавидовать иной генерал. Второй пилот закусывает губу. Радист шепчет молитву, шепчет безостановочно, с того момента, как понял, что паровинг падает. Бабарский вздыхает и спрашивает у Крачина порошок от укачивания. Крачин обзывает его идиотом. Ровных площадок внизу предостаточно, однако они усеяны хаотично разбросанными валунами, скалами и их обломками, столкновение с которыми может стать фатальным. Кира знает, что ей нужно хотя бы двести чистых метров, и внимательно ищет подходящее место. И внутренне готовится садиться на валуны. – Правее… – шепчет второй пилот, вовремя сообразивший, что высматривает командир. – На два часа. |