Онлайн книга «Дело очаровательной попрошайки»
|
Бас доктора Олма был слышен на весь кабинет. – Мистер Мейсон, я приехал в так называемый санаторий, в дом отдыха «Гудвилл». Как вам известно, явился я туда по распоряжению суда освидетельствовать мистера Гораса Шелби. – А что, случилось что-нибудь? – Вот именно. – Великий боже! Он не умер? – Не знаю. Его здесь нет. – Его там нет? – Совершенно верно. – То есть как это? Они позволили Финчли его куда-то увезти? – Не знаю, но очень хочу узнать. Человека нет. Мне говорят, что он удрал. Прежде чем тут успели намудрить с вещественными доказательствами, я хочу все выяснить… Если не ошибаюсь, у вас имеется весьма опытный частный детектив, который всегда работает вместе с вами? – Совершенно верно. – Да вы и сами легендарная личность. Не могли бы вы немедленно приехать сюда со своим детективом? – А нас впустят? – Впустят ли?! – взорвался доктор Олм. – Я сам вас впущу. Я здесь камня на камне не оставлю, если они не выложат свои карты на стол и не перестанут играть со мной в кошки-мышки. – Выезжаю. Мейсон швырнул трубку, схватил шляпу, на ходу крикнув Делле Стрит: – Вызывай Пола Дрейка! Пусть садится в машину и едет прямо в санаторий «Гудвилл» в Эль-Мираре. Позвони еще раз Дафнии Шелби. Предупреди ее о случившемся… Пусть никуда не выходит из отеля, пока я не позвоню ей. – А если она не ответит? – Пусть ее вызовут, громко выкрикивая фамилию… Я уехал. Через тридцать пять минут бешеной езды адвокат добрался до Эль-Мирара. Он поставил машину на стоянку близ ворот санатория, автоматически отметив про себя, что исчезло объявление о том, что санаторий нуждается в уборщице, и что входная дверь распахнута настежь. Тощая грымза, которая накануне едва разговаривала с ним, сегодня была сама любезность: – Доктор вас ожидает, мистер Мейсон. Они в боксе номер семнадцать. Это по коридору направо. – Благодарю… С минуты на минуту должен подъехать частный детектив по имени Пол Дрейк. Направьте его тоже в бокс номер семнадцать. – Да, конечно. Ее губы изогнулись в угодливой улыбке, но голубые глаза оставались холодными и враждебными. Изнутри доносились сердитые голоса. Бокс номер 17 представлял собою маленький коттеджик, стоящий в ряду таких же, в которые попадали через основное здание. Мейсон подошел к двери и распахнул ее. Высокий человек лет сорока, со слегка сутуловатой спиной, сразу же повернулся к адвокату. На лице его было написано крайнее возмущение. Его собеседник, человек много старше его, примерно на голову ниже ростом, выглядел испуганным и, по всем признакам, защищался. Мейсон с одного взгляда разобрался в ситуации. – Доктор Олм? – обратился он к высокому. Горящие возмущением глаза доктора Олма уставились на адвоката, потом их выражение смягчилось. – Вы Перри Мейсон? – Точно. Они пожали друг другу руки. – А это доктор Тиллиман Бекстер. Последнему Мейсон руки не подал. – Доктор Бекстер, – продолжал доктор Олм, – получил лицензию на лечение диетой в другом штате. У него имеются особые теории в отношении питания больных. – Я получил лицензию на заведование этим домом отдыха! – заявил Бекстер. – Несомненно! – хмыкнул доктор Олм. – Но другой вопрос – надолго ли у вас сохранится эта лицензия! А теперь я хочу услышать решительно все про Гораса Шелби. Вы заявили, будто не ведете историй болезни? – Это же не больница, а дом отдыха. – И в домах отдыха регистрируются все назначения врача. Или у вас вообще не принято делать записи? – В важных случаях мы записываем. – Что вы называете «важными случаями»? – Все, что указывает на какое-то изменение в физическом или психическом состоянии больного. – Вы заявили, будто не учитываете прописываемые наркотики. – Мы не даем наркотиков. Как правило. – Ну а что же вы делаете? – Мы обеспечиваем наших пациентов отдыхом, покоем и здоровой пищей. Мы… – Мне было сказано, что Горас Шелби находится под воздействием сильного снотворного. Кто ему его дал? – Сильное снотворное? – ненатурально удивился доктор Бекстер. – Так я понял. – Медикаменты мистеру Шелби прописывал другой врач, он у нас в штате не работает. Мы, разумеется, относимся с уважением к распоряжениям лечащих врачей наших пациентов. – Кто его лечащий врач? – Не помню его фамилии. Мейсон осмотрелся, стараясь запечатлеть в памяти железную больничную койку, умывальник, комод с зеркалом, потертый линолеум на полу, ветхие тюлевые занавески на окнах. – Куда ведет эта дверь? – В ванную, – ответил доктор Бекстер. Мейсон распахнул дверь: старомодная, неудобная ванна, туалет, еще более старый линолеум, наполненный доверху ящик для бумаги, кривое зеркало над маленькой аптечкой. – А вторая дверь? – Стенной шкаф. В нем пациенты хранят свою одежду. – Я туда заглядывал, – сказал доктор Олм. – Одежды нет. В шкафу прямо на стенке был набит ряд крючков. – Он все забрал? – спросил Мейсон. – Насколько нам известно, все, – ответил доктор Бекстер. – Конечно, у него практически ничего и не было. Брил его парикмахер… Что еще? Зубная щетка и тюбик с пастой, они остались в ванной. Ну и потом – у него была только та одежда, в которой он сюда приехал. – Другими словами, – гнул свою линию Перри Мейсон, – когда его доставили сюда, он не имел понятия, что его везут в санаторий? – Я этого не говорил, да и не мог бы сказать, потому что, откровенно говоря, не знаю. – Отправляясь в санаторий, человек берет с собой по крайней мере чемодан с носильными вещами: пижаму, белье, рубашки, носки, носовые платки. – Так поступает нормальный человек, – согласился доктор Бекстер. |