Книга Когда ты вернешься ко мне, страница 98 – Эмма Скотт

– Полагаю, он симпатичный. Я об этом не думал, если честно.

Он не Холден.

Донти нахмурил брови, как будто прочитал мои мысли.

– Эй, а что случилось с тем парнем с серебристыми волосами? Холден, верно? Разве вы не были вместе?

– Были, но уже нет, – ответил я, горло перехватило. – Он в Европе. Недавно выпустил книгу.

– Вот как? Хорошая?

– Гениальная, черт подери, – произнес я с большим запалом, чем хотел. – То есть да. Хорошая.

– Круто. Что ж, не буду тебе мешать, – сказал Донти. – Давай как-нибудь потусуемся вместе, пока я не отчалил.

– Да, конечно.

– Ладно, чувак. Рад был увидеть.

– Я тоже.

Я смотрел вслед Донти, как призрачному видению из моей прошлой жизни. Последние несколько лет я прожил на автопилоте, плыл по течению изо дня в день, заполнял их работой, чтобы не сойти с ума, скучая по всем людям, которых больше не было в моей жизни. Приятно, что Донти вернулся, но самые большие дыры так и оставались пустыми и болезненными.

Спустя несколько часов я закончил работу, отправился к себе, чтобы принять душ и подготовиться к свиданию, но чувствовал, что собираюсь изменить Холдену.

– Прекрати, – велел я себе, натягивая черную футболку, джинсы и ботинки. – Он не вернется. Никаких звонков. Никаких сообщений. Живи своей жизнью.

Моя жизнь. Какая бы она ни была.

Мы встретились с Брэдом в «Эль Паломаре», рядом с Пасифик-авеню. Он уже ждал и махнул мне из-за столика на двоих в центре ресторана. На Брэде были джинсы, синяя рубашка и спортивная куртка. Рядом с ним я почувствовал себя непринужденно.

– Привет, рад тебя видеть, – сказал он, лучезарно улыбаясь. У него была приятная улыбка. Густые светло-каштановые волосы, хорошее телосложение, красивые глаза.

Он такой… милый, – протянул лукавый голос, похожий на голос Холдена. – Милый, как раз для тебя.

Я мысленно ухмыльнулся, но фантом Холдена оказался прав. Брэд Мартин был милым с большой буквы «М», и из него получился бы отличный парень, просто не для меня. Еще до возвращения официанта с нашими напитками я знал, что второго свидания не будет.

Я внимательно слушал, как Брэд рассказывал мне о себе, позволяя ему говорить самому, в то время как отчаяние зубами вгрызалось в меня все глубже с каждой минутой. Я хотел Холдена. Прошло три года, за исключением одной ночи в Париже, а я все еще ждал его.

Когда принесли чек, я быстро схватил его, готовый поскорее закончить этот вечер. Брэд накрыл мою ладонь на маленьком подносе.

– Он мой. Ведь это я тебя пригласил.

Я высвободил руку из-под его сухой ладони. Я потратил вечер парня впустую. Самое меньшее, что теперь можно сделать, это заплатить за ужин.

Выйдя из ресторана, мы накинули куртки и остановились в неловком, напряженном молчании, часто возникающем после свидания.

– Хочешь сходить куда-нибудь? – спросил Брэд. – Может, что-нибудь выпить? – Его милая улыбка стала многозначительной. – Я хорошо провел время. Не хочется, чтобы вечер заканчивался.

Он наклонился ко мне, его дыхание было соленым с приторным привкусом выпитой «маргариты». На мгновение я замер, желая, чтобы это произошло. Чтобы Брэд поцеловал меня или даже вытрахал Холдена из моей головы, чтобы я мог жить своей жизнью.

Но тут же инстинктивно отпрянул, не позволяя губам Брэда коснуться меня.

– Прости. Я не могу. Завтра рано вставать.

– Ох, да, – выдохнул Брэд, натянуто улыбаясь. – Уверен, что это зашифрованное «у нас ничего не получится».

– Мне жаль. Стоило сразу сказать… Я пытаюсь оправиться после отношений.

– Вот как? Они закончились совсем недавно?

Еще не закончились.

– Да, довольно недавно. Я думал, что готов, но оказалось, что нет.

– Ну, в любом случае, ужин был приятным.

Брэд обнял меня, и я снова ждал, что мое, три года лишенное секса, тело как-то отреагирует. Но Брэд пах по-другому, ощущался по-другому в моих объятиях, и я с легкостью отпустил его.

– Всего хорошего, Ривер.

– Ага. И тебе.

Ублюдок ты, Холден. Где ты?

Мы разошлись в разные стороны, и я поехал обратно в свою квартиру. Включил свет и швырнул ключи на столик у входа. Сердце бешено колотилось в груди, и приходилось изо всех сил бороться за контроль над собой.

Я разделся до трусов и забрался в постель с «Богами полуночи». Снова.

Потому что я жалок, черт подери.

В какие-то моменты я терялся в сложной истории одного человека, Оливера, который живет, казалось бы, идеальной жизнью – любящий муж, карьера, – но который каждую ночь мечтает о другой версии самого себя: Джулсе. Он живет дикой, безрассудной жизнью, полной секса, наркотиков, алкоголя… и мечтает об Оливере.

Холден плавно сплетал повествования о них до кульминации, когда Оливер и Джулс видят друг друга по разные стороны одного и того же зеркала в ванной комнате в захудалом клубе Амстердама. Когда их отражения соприкасаются, они переносятся в черное озеро в заснеженной пустыне. Оба пытаются выбраться на поверхность, но вылезает только один, дрожащий и голый. Читатель остается в неведении, кому из героев повезло, и вообще выжил ли кто-нибудь. Может быть, один герой был просто наркотической галлюцинацией другого, когда тот умер в том амстердамском туалете. А может, и нет.

На каждой странице я чувствовал борьбу Холдена, его стремление освободиться от своих демонов и безжалостной власти, которой они над ним обладали. Но открытый финал был большим вопросительным знаком, оставляя меня без ответов.

С внезапно вырвавшимся из груди рычанием, я швырнул книгу через всю комнату. Твердый переплет ударился о шкаф, и книга упала, смяв страницы и погнув корешок.

– Черт!

Тишина в маленькой квартире сгустилась, и я чуть не сдался. Чуть не закричал и не выплеснул каждую унцию горя и тоски по моей матери и Холдену. Я чувствовал, как внутри поднимаются эмоции, словно камень, который нужно вытолкнуть из груди.

И это будет очень больно.

Он разорвет меня на части.

Я пытался сдерживаться, в то время как часть меня умоляла выпустить боль наружу.

Зазвонил телефон. Вайолет. Я сделал глубокий вдох. Потом еще один. Когда голос ко мне вернулся, я ответил:

– Привет, Вайолет.

– И тебе привет, – ответила она. – Голос ужасный. Простудился?

Я прокашлялся.

– Нет, я… все в порядке.

– Ох, хорошо. Знаю, уже поздно, но мы так давно не разговаривали.