Книга Под знаком Близнецов. Дикий горный тимьян. Карусель, страница 157 – Розамунда Пилчер

– С вашей стороны очень мило.

– Шарлотта спрашивала, поедете ли вы с нами.

– Правда? – без особого энтузиазма отозвался Дэниел.

Не надоела ли Дэниелу женская компания? Или ему пришлась не по душе идея провести время со мной и ребенком? Я пожалела, что вообще предложила это.

– Наверное, у вас есть дела поинтереснее.

– Да, – подтвердил Дэниел и добавил: – Посмотрим.

«Посмотрим». В детстве взрослые раздражали меня этим самым словом, которое использовали всякий раз, когда не могли или не хотели брать на себя обязательства.

Чипс сделал для меня карусель. Подарил мне и сказал, что я могу забрать ее в Лондон, но я решила этого не делать. Карусель была частью Холли-коттеджа, а я – приверженцем традиций, поэтому и оставила.

Она все еще хранилась в нижней части громоздкого французского шкафа в углу гостиной. Тем вечером, после того как убрали чайный сервиз и помыли посуду, Шарлотта сходила и вытащила карусель. Осторожно принесла игрушку и поставила на стол перед камином.

Чипс использовал для карусели старомодный граммофон. Снял с него крышку и держатель для иглы, вырезал круг из фанеры размером с обычную пластинку, проделал дырочку посередине и насадил на ось граммофона. Этот диск он покрасил в ярко-красный цвет, а по периметру приклеил зверят. Их Чипс тоже вырезал из фанеры лобзиком. Там были тигр, слон, зебра, пони, лев, собака – каждое животное раскрашено в полосатый или пятнистый узор, и на каждом было нарисовано яркое седло с крохотной уздечкой и поводьями из золотого шнура.

С каруселью можно было играть по-разному. Иногда она становилась частью ярмарки или цирка вместе с кубиками, фигурками с фермы и деревянными животными, которые остались от сломанного Ноева ковчега. Но в основном я играла только с ней, заводила ручку, чтобы пришел в движение механизм, и переключала рычажок, который заставлял поворотную платформу крутиться. Также там был другой рычажок, регулирующий скорость. Карусель вращалась сперва медленно (чтобы человечки успели забраться на нее, как любил говорить Чипс), а потом набирала скорость, пока животные не начинали кружиться так быстро, что сложно было разглядеть отдельные фигурки.

Сейчас этим и занималась Шарлотта. Вращающаяся карусель была похожа на юлу. Наконец механизм замедлил ход, и она остановилась.

Девочка присела на корточки и покрутила поворотную платформу, разглядывая каждого животного.

– Даже не знаю, какой зверь мой любимый.

– Мой всегда был тигр, – призналась я. – У него такая свирепая мордочка.

– Точно! Он похож на тигров из «Маленького черного Самбо», да? И знаете, когда звери мчатся по кругу очень быстро, они правда напоминают тигров из «Маленького черного Самбо», которые бегут вокруг дерева и превращаются в масло.

– А может, – проговорила Фиби, – Лили испекла нам блины на тигрином масле, как это делала мама Маленького черного Самбо?

– Для чего все-таки крутили старые граммофоны быстрее и медленнее? – спросила Шарлотта. – У папы в Саннингдейле есть стереопроигрыватель, но там нельзя включать музыку быстрее или медленнее.

– Это было очень весело, – добавила Фиби. – Ставишь обычную пластинку на медленный режим, и кажется, что звучит бас какого-то необыкновенного русского певца. А потом ускоряешь ее, и она скрипит и пищит, словно мышь.

– Но зачем? Зачем это делали?

– Не имею ни малейшего понятия, – отозвалась Фиби.

– А вы знаете? – спросила, поворачиваясь ко мне, Шарлотта.

– Нет, не знаю.

– А вы? – Она посмотрела на Дэниела.

Все это время он молчал. На самом деле Дэниел просидел в тишине почти все чаепитие. Теперь снова устроился в кресле Чипса, наблюдая за каруселью вместе со всеми нами, но в то же время вел себя отстраненно. Мы все выжидательно уставились на него, но он даже не понял, что с ним заговорила Шарлотта.

Она повторила:

– А вы, Дэниел?

– Что я?

– Вы знаете, почему музыка становится визгливой, когда граммофон играет быстро, и звучит низким басом, когда медленно?

Он внимательно обдумал этот вопрос и предположил, что здесь может быть задействована центробежная сила.

Шарлотта поморщила носик:

– А что это такое?

– Это то, благодаря чему работает твоя центрифуга для отжимания белья.

– У меня нет центрифуги.

– Что ж, когда ты вырастешь, то, возможно, у тебя будет такая. Ты посмотришь на нее и поймешь, что такое центробежная сила.

Девочка снова завела карусель-граммофон. Часы на каминной полке пробили пять.

– Шарлотта, – мягко проговорила Фиби, – вероятно, тебе пора домой.

– Я правда должна идти?

– Не должна, но я обещала, что ты вернешься к пяти.

Шарлотта подняла жалостливый взгляд:

– Мне так не хочется уходить. И я не могу вернуться пешком, потому что идет дождь.

– Прю отвезет тебя на моей машине.

– А…

Боясь, что Шарлотта расплачется, я быстро добавила:

– И не забудь, завтра мы с тобой встречаемся. Вместе покатаемся по окрестностям. Хочешь, я приеду за тобой?

– Нет. Ненавижу, когда за мной приезжают, потому что приходится ждать. Мне всегда страшно, что никто не приедет. Лучше я приду сюда. Прогуляюсь пешком, как и сегодня утром. Во сколько мне нужно быть здесь?

– Давай встретимся в половине одиннадцатого, хорошо?

– Отлично.

Дэниел с трудом поднялся.

– А ты куда? – спросила его Фиби.

– Мне тоже пора, – заявил он.

– Но я думала, что ты останешься на ужин со мной и Прю. Лили приготовила жаркое с курицей…

– Нет, правда спасибо… Мне нужно возвращаться. Сделать один важный звонок. Я обещал Питеру Чэсталу, что свяжусь с Льюисом Фэлконом, а сам ничего не предпринял…

– Ах, ясно, – сказала Фиби, которая всегда безропотно принимала чужие решения и не пыталась спорить. – Тогда лучше тебе поехать с Прю, она отвезет тебя обратно в Порткеррис, после того как подбросит Шарлотту.

Он взглянул на меня:

– Вы не возражаете?

– Конечно нет.

Но на самом деле я возражала. Мне все же хотелось, чтобы он остался на ужин со мной и Фиби.

– До свидания, Фиби.

Дэниел подошел и поцеловал ее, а она нежно похлопала его по руке, отпуская без лишних вопросов.

«Такой и мне нужно стать, – сказала я себе, идя за плащом. – Если я не хочу потерять нашу дружбу, мне нужно вести себя так же».

В машине Дэниел сел на переднее сиденье, а Шарлотта устроилась на заднем, придвинувшись к нам так близко, что ее бледное личико повисло между креслами.