День выдался теплым, солнечным и я в приподнятом настроении бродила по рынку. Мама Лия весело щебетала со знакомыми торговцами, Ева мне рассказывала о своем новом парне, она познакомилась с ним пару дней назад в Форте и у них все тут же закрутилось-завертелось. Я же молча слушала, наслаждаясь приятным днем.
Обед мы готовили вместе с мамой Лией: она жарила рис с овощами, а я курицу с чесноком в сметане. Она так радовалась моему присутствию, постоянно улыбаясь и касаясь моей руки, что мне не хотелось отсюда уходить. Почему же моя родная мама не может быть такой милой, заботливой, любящей? Чтобы не портить настроение терзавшими душу мыслями я включила на телефоне музыку и негромко подпевала. Мама Лия тоже присоединилась, даже не зная слов, она напевала вместе со мной мотив.
Для ужина в таверне мама Лия принесла мне платье.
– Перешила немного свое старое, оно внизу порвалось, я его сделала короче. Примерь, думаю, тебе будет впору.
Я надела платье со своими ботинками, другой обуви у меня не было, Ева меня накрасила. Ей нравилось делать макияж и я позволила над собой поколдовать. Я посмотрела в зеркало: так непривычно видеть себя в платье и накрашенную, давно я так не одевалась. Я любила платья и юбки, но носила их нечасто даже дома, так как бродить по заброшкам в них неудобно.
Таверна, в которую мы пришли, находилась недалеко от рынка. Корпус с номерами стоял отдельно от ресторана с музыкой. Мама Лия сказала, что сюда по вечерам часто приходят отдохнуть местные, не только те, кто снимает комнаты. Мы взяли легкие закуски, салаты, я и Ева по коктейлю, Сэм с Домом виски, а мама Лия травяной чай – она не любила алкоголь, пила крайне редко. Мы ели, пили, болтали о всяких мелочах, слушали музыку – некоторые из отдыхавших людей выходили сами что-нибудь спеть.
Когда на одной из медленных песен Дом утащил танцевать Лию, Сэм протянул мне руку и тоже предложил:
– Потанцуешь со мной? – я посмотрела на него удивленно, не ожидая такого поворота. – Не с сестрой же мне танцевать?
Я взяла его руку и позволила увести себя на танцпол, Сэм прижал меня к себе и закружил в танце. В его объятиях я чувствовала себя пьяной, хотя выпила совсем немного. Не сразу я поняла, что чувствую не свои эмоции, а его – пьян был Сэм и внутри него бушевали странные чувства. Я определенно ему нравилась, но он не хотел этого признавать.
Вернувшись после танца к нашему столу, я чувствовала себя неловко и сделала пару глотков виски прямо из бутылки, чтобы расслабиться. Ева что-то рассказывала нам с мамой Лией, но я слушала краем уха, погрузившись в свои размышления, и не сразу заметила, что ко мне обращаются.
– Не хочешь спеть? – спрашивала у меня мама Лия. – У тебя неплохо получается.
– Не уверена, чувствую себя неловко от внимания публики. Мои родители говорили мне, что я не умею петь.
– Глупости! – мама Лия удивленно вздернула брови. – Ты прекрасно поешь. Просто внутри тебя много блоков. Расслабься, не думай о людях, смотри на нас или вообще глаза закрой и пой. У тебя все получится. Попробуй.
Я подумала, что мне нечего терять и, сделав большой глоток виски для храбрости, взяла микрофон. Я не думала над выбором песни, сама собой мне пришла в голову «Hallelujah» Леонарда Коэна, в ней были те эмоции, которые я хотела выплеснуть через песню. Я закрыла глаза, чтобы отгородиться от всего мира, и песня полилась из меня рекой. Сэм сидел в 2-3 метрах от меня, но я все равно чувствовала его эмоции: волнение, теплота ко мне и одновременно злость за то, что я с ним делаю. Закончив песню, я не вернулась за стол, спела еще несколько любимых. Мне понравилось петь, я чувствовала исходящее от других людей одобрение. Чужим людям нравилось мое пение, а родители всегда говорили, что петь – не мое. Я наслаждалась новым опытом.
Закончив петь, я открыла глаза и посмотрела на Сэма. Внутри него бушевал огонь. Он встал и, сравнявшись со мной, сказал хриплым голосом:
– Хорошо спела, Ава, – и ушел к барной стойке.
Недоумевая над поведением Сэма, я вернулась за наш стол и присела на диван рядом с мамой Лией. Ева похвалила мое пение, Дом тоже мне одобрительно улыбнулся.
– Что между вами происходит? – тихо спросила меня мама Лия.
– Ничего. Не знаю, – я потянулась к своему коктейлю. – Не понимаю.
– Ты ему нравишься. Ты же чувствуешь это?
– Чувствую, – я нашла глазами Сэма и увидела, что он флиртует с очередной блондинкой. – Тогда почему он так себя ведет?
Мама Лия проследила за моим взглядом и, увидев Сэма с девушкой, разозлилась.
– Дурак он потому что! Израненный жизнью дурак. Ты могла бы его исцелить, вот только Сэм не хочет исцеляться, ему нравится себя терзать. Иногда мне хочется настучать ему по голове, чтобы вдолбить хоть немного ума в нее, но Сэм так упрям, ему ничего не поможет. Он сам должен прийти к решению.
– В любом случае, я же уйду отсюда. Неважно, что он чувствует и что я, если нам не суждено быть вместе.
– А если суждено? – мама Лия взяла меня за руку. – Ты пока не шаманка и не знаешь своей судьбы и кто твои родные души, но ты можешь узнать.
– Для этого нужно время, а у меня его нет, но кое-что я уже видела.
Я рассказала маме Лии о первых двух видениях у шамана Велимира и она только сильнее сжала мою руку. Без всяких слов я поняла, что знаю: Сэм – моя родная душа. Мама Лия внушила мне эту мысль одними эмоциями. Мы столько жизней провели с ней вместе, что могли понимать друг друга без слов. Только мне не стало легче от понимания, что мы с Сэмом связаны, мне стало еще больнее. Ведь я не могу быть с ним.
– Можешь, – тихий голос мамы Лии ворвался в мои размышления, – если останешься.
– Я не могу остаться.
– Я знаю. Но ты всегда можешь вернуться, если передумаешь.
– Да.
Мы больше не говорили, мама Лия погрузилась в себя, а я неспешно пила коктейль, сверля взглядом Сэма. Когда он приобнял свою новую пассию за талию и куда-то повел ее, мое сердце сжалось от вспышки ревности. Мама Лия крепко стиснула мою ладонь и недовольно прошипела:
– Я убью его. Просила же не приставать к девчонкам, когда мы вместе отдыхаем.
– Это же Сэм, – Дом обнял маму Лию за плечи и поцеловал в висок. – Не обращай внимания.
Мама Лия только покачала головой в ответ, я же взялась за бутылку виски, желая заглушить свою боль и обиду алкоголем. Когда Сэм вернулся к нам спустя 15 минут, то удивился нашим унылым лицам.
– Что с вами, люди? Отличный же вечер, – он довольно улыбался и это откровенно раздражало.
– Отличный! – голос мамы Лии наполнился металлом.
– Ты забыл, о чем мы договаривались, Сэм? – голос Дома тоже звучал сурово. – Никаких любовных похождений, когда мы отдыхаем с семьей.
– Ох уж эти ваши правила! – Сэм все еще улыбался, пытаясь скрыть за веселостью свои истинные чувства, вот только вину, злость и нежность ко мне он не мог скрыть ничем. – Ава, ты что весь мой виски выпила? Пойду возьму еще.
