Книга Ловцы душ, страница 45 – Яцек Пекара

В общем, я достал инструменты и принялся колдовать над замком. Тот оказался чуть сложнее, чем замок, который мне пришлось открывать у Хоффентоллера, но, как и тот, он не оказался серьезной проблемой.

Я тихонько отворил дверь – лишь затем, чтобы наткнуться, войдя в маленькую комнатку, на дверь следующую. Однако эта уже была затворена на простой засов. Я открыл его и заглянул сквозь щель внутрь.

Средних размеров комната сияла от свечей. Я увидел девушек. Трое играли в карты на постели, одна что-то вышивала, сидя в глубоком кресле, еще одна расчесывала волосы у огромного зеркала, а двое оставшихся ели за столом фрукты и сладости. Если это была тюрьма, следовало признать, что маркграф заботился об узницах.

Я вошел внутрь, Курнос со мной, и тогда случилось нечто, чего я, признаться, не ожидал. Первая из девиц закричала испуганно, за ней – вторая, третья, пока, наконец, не пищали уже все они. Отчаянно, истерически и оглушительно. В голову мне ударила виноградная кисть, а Курнос едва успел отбить в сторону серебряную щетку для волос.

– Тихо! Ну-ка! – рыкнул я. – Я пришел, чтобы вас спасти!

Уж не знаю, услышали они меня или нет, но никак не дали понять, что поняли мои слова. Что ж, пришлось прибегнуть к насилию. Я дал ближайшей пощечину, другую бросил на кровать. И как же жалел, что нет у меня хорошенькой ивовой розги!

Курнос оказался лучшим переговорщиком, чем я. Выдернул из ножен кривую саблю, ударил ей в серебряный кувшин, разрубив его напополам, и рявкнул:

– Тихо, а то порублю всех, суки!

Удивительно, однако это подействовало. Девицы потихоньку успокаивались, пока наконец не сбились испуганно на кровати.

– Пожалуйста, пожалуйста, не обижайте нас… – говорила дрожащим голоском девица, казавшаяся самой старшей из семи.

Я заметил, что все со страхом и отвращением глядят на Курноса, и только теперь понял, что брать с собой моего товарища для спасения девиц было не наилучшей идеей. Особенно учитывая, как Курнос подмигнул одной из них и облизнулся. Девушка на это всхлипнула и спряталась за подружку.

– Выйди, – приказал я ему. – Сторожи дверь.

Он буркнул что-то сердито, однако послушался.

– Мои дорогие, – сказал я, стараясь придать голосу бархатную мягкость. – Мы пришли сюда вас спасти. Я узнал, что в окрестностях пропали семь девушек, и решил их найти. И, слава Господу, сумел вас отыскать! Сможете вернуться в свои дома, к родным!

Не знаю, надеялся ли я на взрыв безумной радости, энтузиазма и целования моих рук, но наверняка не на ледяную тишину, которая установилась после моих слов.

А потом эту тишину разодрал отчаянный всхлип самой молодой девушки.

– Мне опять придется пасти свиней? – выдавила она сквозь слезы.

– А отец снова будет пьяным? И снова будет меня бить? – отозвалась другая.

– И захочет-таки выдать меня за старика-соседа?!

– А в праздники мы будем есть мерзлую репу?

И так далее и тому подобное: о стирке в ледяной воде, о собирании хвороста зимой, о порванных платьях и о том, как они будут носить ведра с водой. И так без конца.

– Тихо, – приказал я наконец, собираясь с мыслями. – Чада, вам дали новые платья и хорошую еду, вас не заставляют работать и заботятся о вас. Но это продлилось бы лишь какое-то время. Злые люди хотели вас убить, отдать на съедение ужасному демону. Я прибыл, чтобы не дать демону вас обидеть.

– Этому демону? – спросила одна из девушек, показывая мне за спину.

Если бы я услышал такие слова от мужчины, то справедливо рассудил бы, что он хочет заставить меня отвернуться, чтобы на меня напасть. Но как бы могла это сделать девушка, сидящая на постели? Бросить в меня вышитой туфелькой?

Я молниеносно развернулся. К счастью, демона в комнате не было. Зато в большом зеркале не отражалась комната – но было видно огромное ложе с балдахином и множеством вышитых подушек. На ложе раскинулся молодой, смуглый мужчина в белых одеждах. На голове его был венок из цветов.

– Кто ты? – спросил он меня с явным неудовольствием и нахмурился.

Я приблизился к зеркалу. Скорее всего, оно или было волшебным, или же на него наложили заклинание, а потому зеркало отражало вид из другого мира.

Мог ли этот мужчина быть демоном? Отчего же нет? Я некогда повстречался с прекрасной демоницей Хагаф, разговаривал с ней и даже принес ей дар, который ничего не стоил в нашем мире, но ее склонил к тому, чтобы послушно удалиться туда, откуда она пришла. Опытным знатокам известно, что среди демонов есть как те, кто охотно пьет людскую кровь, заедая ее людским же мяском, так и те, кто весьма далек от жестокости и лютости. Что вовсе не означает, будто не являются они дьявольскими созданиями, само существование которых угрожает нашей вере.

– Мое имя Мордимер Маддердин, – ответил я. – А кто ты?

Он смотрел на меня некоторое время, а потом взглянул куда-то в сторону (я не видел куда, поскольку зеркало это место не показывало) и взял виноградную кисть. Ленивым движением положил виноградину себе в рот.

– Я – Страж, – произнес.

– И что дальше? – спросил я, видя, что он не намеревается ничего мне объяснять.

– А дальше – ступай уже прочь, – сказал он капризным голосом.

Я взял серебряную тарелку, что стояла на столе.

– На сколько кусков разобьется это зеркало?

Он вздохнул:

– Я – Страж. Они – это дань мне. Затем, чтобы следующие семьдесят лет я охранял Врата.

– И что ты намерен с ними сделать? Пожрешь их? Выпьешь их кровь? – От кровати до меня донеслись перепуганные писки.

– Конечно нет. – Страж приподнялся на ложе. – У меня здесь вдосталь пищи, поэтому нет нужды пожирать людей, – по его лицу промелькнула гримаса отвращения. – Буду их ласкать, а они станут ласкать меня. Будут молоды и бессмертны, а потом, через семьдесят лет, отошлю их назад, в твой мир, усыпанных дарами. И получу следующих.

– Это всего лишь отвратительная ложь, – решил я.

– Что бы я с ними ни сделал – все лучше, чем если перестану стеречь Врата, – сказал он. – Но если ты действительно инквизитор, должен знать, что я говорю правду.

Однако не так просто распознать ложь в словах демонов без соответствующих ритуалов. Ибо разве демоны не существа, зачатые во лжи?

– Кого ты не пускаешь во Врата? И что такое те Врата?

– Того, кого призвали, – ответил он.

– Маврикий Хоффентоллер. Он это сделал.

– Да, он звался именно так. Старикашка, жаждущий мести. Это он вызвал его, и лишь я не впускаю его в ваш мир. Но, как ты знаешь, за все нужно платить. Моя же цена – именно такова, – он повел рукою, что должно было означать этих семерых девиц.

– Слушай…