Книга Крест Морриган, страница 52 – Нора Робертс

— Сам разберусь. Секунду. Ага, вот так. — Хойт расстегнул бюстгальтер, и груди девушки легли на ладони мага. — Интересно… Какая прелесть. — Он склонил голову, коснулся губами нежной и теплой кожи.

Желание продлить удовольствие боролось в нем с растущим нетерпением.

— А там? Где застежка? — его рука скользнула вниз.

— Они не… — Она задохнулась и негромко вскрикнула, стиснув пальцами его плечи.

— Посмотри на меня. Вот так. — Ладони Хойта накрыли тонкие кружева, скользнули внутрь. — Гленна Вард, которая сегодня принадлежит мне.

Ее тело раскрылось ему навстречу, взорвалось острым наслаждением. Глаза не отрывались от его глаз.

Трепеща, Гленна склонила голову на его плечо.

— Я хочу почувствовать тебя. Во мне. — Она стянула с него фуфайку и отбросила в сторону. Теперь его тело открылось ее рукам, ее губам. Сила вернулась к ней, и она рухнула на кровать, потянув его за собой.

— Во мне. Во мне.

— Ее губы жадно прильнули к его губам, бедра раскрылись. Не отрываясь от Гленны, он стягивал с себя остатки одежды, их тела пылали жаром.

Когда он овладел ею, огонь в камине оглушительно заревел, а пламя свечей стрелами взметнулось вверх.

Страсть и магия закружили их, швырнув на грань безумия. Крепко прижимаясь к Хойту, Гленна не отводила от него взгляд наполненных слезами глаз.

Ветер разметал по кровати ее волосы, яркие, как пламя. Хойт почувствовал, что тело девушки под ним напряглось, словно изогнутый лук. В ослепительной вспышке света, поглотившей его без остатка, он смог лишь прошептать ее имя.

Она как будто светилась — словно жар, вспыхнувший между ними, по-прежнему продолжал переполнять их тела. И удивлялась, что не видит теплых золотистых лучей, расходящихся от кончиков пальцев.

Огонь в камине был слабым и ровным. Но его тепло, как и тепло их тел, ласкало кожу. Сердце по-прежнему учащенно билось.

Голова Хойта лежала на груди Гленны, а ее ладонь — на его голове.

— Ты когда-нибудь…

Его губы ласково коснулись ее груди.

— Нет.

Она перебирала пряди его волос.

— Я тоже. Может, это в первый раз так. Или в нас сохранилось то, что мы уже создали вместе.

Вдвоем мы сильнее. Собственные слова эхом пронеслись у нее в голове.

— И что же дальше?

В ответ на его удивленный взгляд Гленна покачала головой.

— Просто такое выражение, — объяснила она. — Впрочем, теперь неважно. У тебя синяки прошли.

— Знаю. Спасибо.

— Разве это я?

— Ты. Касалась моего лица, когда мы соединились. — Он взял ее руку и поднес к губам. — У тебя волшебные руки и волшебное сердце. А глаза по-прежнему тревожные.

— Просто устала.

— Хочешь, я уйду?

— Нет. — Может, в этом все дело? — Я хочу, чтобы ты остался.

— Тогда вот так. — Он подвинулся, притянул ее к себе, поправил простыню, подоткнул одеяло. — Можно задать один вопрос?

— Угу.

— У тебя здесь клеймо. — Он провел пальцами по ее пояснице. — Пентаграмма. В ваше время так клеймят всех ведьм?

— Нет. Это татуировка. Я сама ее сделала. Мне хотелось, чтобы этот символ всегда был со мной, даже когда остаюсь в чем мать родила.

— А-а. Не сочти это неуважением к символу или твоим намерениям, но мне он кажется… соблазнительным.

— Отлично. — Гленна улыбнулась. — Значит, он выполнил свое второе предназначение.

— Я чувствую себя здоровым, — сказал Хойт. — Снова стал самим собой.

— И я тоже.

Только устала, подумал Хойт. Он понял это по ее голосу.

— Давай немного поспим.

Она повернула голову, встретившись взглядом с Хойтом.

— Ты говорил, что не дашь мне спать, если я окажусь в твоей постели.

— Сегодня сделаем исключение.

Гленна положила голову ему на плечо, но не закрыла глаза — даже когда он погасил свечи.

— Хойт. Что бы ни случилось с нами потом, я этого не забуду.

— Я тоже. Впервые за все время я поверил, что мы не только должны, но и сможем победить. Поверил, потому что ты со мной.

Она на мгновение закрыла глаза, чувствуя, как защемило сердце. Он говорит о войне, подумала Гленна. А она о любви…

Дождь и тепло его тела. Проснувшись, Гленна лежала, прислушиваясь к стуку капель по крыше, наслаждаясь мощью и силой, которые излучал лежащий рядом мужчина.

Ночью ей пришлось уговаривать себя. То, что возникло между ней и Хойтом, — дар, который следует ценить и беречь. Нет смысла изводить себя, убеждая в том, что этого мало.

И к чему задаваться вопросом, почему все случилось именно так? Неужели сила, призвавшая их на битву, соединила их, зажгла страсть, желание и — да, да — любовь, просто потому, что вместе они сильнее?

Гленна всегда верила в чувства. Теперь же она сомневалась — чувство оказалось слишком сильным.

Пора снова стать практичной, радоваться тому, что у нее есть. И не забывать о долге.

Она осторожно отстранилась и стала выбираться из постели. Пальцы Хойта сомкнулись на ее запястье.

— Еще рано, и на улице дождь. Полежи еще.

Гленна оглянулась.

— Откуда ты знаешь, что еще рано? Часов тут нет. У тебя в голове солнечные часы?

— Какой от них прок в дождь? У тебя волосы будто солнце. Иди сюда.

Теперь он не выглядел таким серьезным. Сонные глаза и тени на щеках от отросшей за ночь щетины.

— Тебе не мешало бы побриться.

Хойт провел рукой по лицу, ощупывая щетину. Потом провел еще раз, и щеки стали гладкими.

— Так тебе больше нравится, астор?

Гленна протянула руку, провела пальцем по его щеке.

— Очень гладко. И постричься мог бы поприличнее.

Нахмурившись, Хойт взъерошил волосы.

— А чем тебя не устраивают мои волосы?

— Они великолепны, но им нужно придать форму. Хочешь, я этим займусь?

— Да нет. Спасибо, не надо.

— Не доверяешь?

— Только не волосы.

Рассмеявшись, она уселась на него верхом.

— Ты же доверяешь мне другие, гораздо более чувствительные части тела.

— Это совсем другое дело. — Он приподнял ладонями ее груди. — Как называется та одежда, которую ты носила на своей прелестной груди вчера вечером?

— Бюстгальтер. Не уходи от ответа.