Книга Крест Морриган, страница 53 – Нора Робертс

— Знаешь, мне гораздо приятнее обсуждать твою грудь, чем мои волосы.

— Сегодня у тебя хорошее настроение.

— Ты зажгла во мне свет.

— Льстец. — Она взяла прядь его волос. — Чик, чик. И будешь другим человеком.

— Кажется, я тебе нравлюсь и таким.

Улыбнувшись, Гленна приподнялась, затем снова опустилась, приняв в себя его плоть. Потухшие свечи вспыхнули.

— Чуть-чуть подровняю, — прошептала она, касаясь губами его губ. — Потом.

Он узнал, какое это наслаждение: принимать душ вместе с женщиной. А затем его ждало еще одно удовольствие — наблюдать, как она одевается.

Она втирала в свою кожу разные мази — одни для тела, другие для лица.

Бюстгальтер и то, что она называла трусиками, сегодня были голубыми. Как яйцо дрозда. Поверх она надела грубые штаны и короткую мешковатую тунику, которая называлась фуфайкой. На ней были написаны следующие слова: ВИККАНСКАЯ СТРАНА ЧУДЕС.

Верхняя одежда превращает то, что Гленна носит под ней, в чарующую тайну.

Он расслабился и был очень доволен собой. И запротестовал, когда Гленна попросила его сесть на сиденье унитаза. Она взяла ножницы и щелкнула ими в воздухе.

— Ни один разумный мужчина не позволит женщине приблизиться к нему с таким орудием.

— Такой большой и сильный волшебник, как ты, не должен бояться маленькой стрижки. Кроме того, если тебе не понравится, вернешь все на место.

— Почему женщины всегда хотят переделать мужчин?

— Такова наша природа. Сделай мне одолжение.

Вздохнув, он сел. И поежился.

— Сиди спокойно. Глазом не успеешь моргнуть, как я закончу. Интересно, как Киан ухитряется следить за собой?

Хойт закатил глаза вверх, потом скосил вбок, пытаясь увидеть, что она делает.

— Не знаю.

— Без отражения в зеркале — это задача непростая. А выглядит он всегда превосходно.

Теперь Хойт пытался посмотреть ей в глаза.

— Тебе нравится, как он выглядит?

— Вы похожи — настоящие близнецы. Так что это вполне естественно. Но у него слегка раздвоенный подбородок, а у тебя нет.

— Там его ущипнула фея. Так говорила наша мать.

— У тебя лицо более худое, а брови изогнуты сильнее. Но глаза, рот и скулы — все одинаковое.

Срезанная прядь волос упала на колени Хойта, и могучий волшебник почувствовал, как внутри у него все задрожало.

— Господи, женщина, ты стрижешь меня наголо?

Тебе еще повезло, что мне нравятся длинные волосы у мужчин. По крайней мере у тебя. — Она поцеловала его в макушку. — Твои волосы как черный шелк и чуть-чуть вьются. Знаешь, в некоторых культурах есть такой обряд: если женщина срезает волосы мужчине, это считается бракосочетанием.

Голова Хойта дернулась, но Гленна предвидела его реакцию и успела вовремя убрать ножницы. Ее смех, веселый и дразнящий, гулко прозвучал в кафельном пространстве ванной.

— Шучу. Расслабься, парень. Я почти закончила.

Она расставила ноги пошире и приблизилась к нему вплотную, так что ее грудь оказалась у его лица. Хойт подумал, что стрижка — не такая уж неприятная процедура.

— Мне нравится, когда рядом со мной женщина.

— Да, кажется, припоминаю.

— Нет, я хотел сказать, когда это моя женщина. Я мужчина, и у меня такие же потребности, как и у остальных. Но ты полностью овладела моими мыслями. Такого со мной никогда не случалось.

Она отложила ножницы и пальцами расчесала его влажные волосы.

— Мне нравится, что ты обо мне думаешь. Ну вот, взгляни.

Хойт встал и посмотрел на свое отражение в зеркале. Волосы стали короче, но не намного. Ему показалось, что теперь они лежат аккуратнее — хотя и раньше его все устраивало.

Гленна не обкорнала его, словно овцу, и это ему понравилось.

— Неплохо. Спасибо.

— Пожалуйста.

Хойт оделся, и они спустились на кухню, где уже собрались все, за исключением Киана. Ларкин накладывал себе в тарелку омлет.

— Доброго вам утра. Человек, который тут разводит кур, просто волшебник.

— Мое дежурство у плиты закончилось, — объявил Кинг. — Так что готовьте себе завтрак сами.

— Именно об этом я хотела поговорить. — Гленна открыла холодильник. — О дежурстве. Стряпня, стирка, уборка. Нужно распределить обязанности.

— Я с удовольствием помогу, — подала голос Мойра. — Если покажешь, что нужно делать и как.

— Ладно. Смотри и учись. Сегодня у нас яичница с ветчиной. — Под пристальным взглядом Мойры она принялась за дело.

— Теперь я спокоен — ты знаешь свое дело.

Мойра покосилась на Ларкина.

— Он ест, как две лошади.

— Ага. Нужно организовать доставку продуктов. — Теперь Гленна обращалась к Кингу. — Судя по всему, это станет нашей с тобой обязанностью, поскольку остальные не умеют водить машину. Ларкину и Мойре нужна подходящая одежда. Если ты нарисуешь мне карту, я съезжу в магазин.

— Сегодня пасмурно.

— У меня есть защита. — Гленна кивнула в сторону Хойта. — Он может разогнать тучи.

— Так или иначе, хозяйством, конечно, нужно заниматься. Ладно, можешь распределять обязанности — мы подчинимся. В остальном все остается по-прежнему. Не выходить поодиночке из дома, и тем более в деревню. Не покидать дом без оружия.

— Значит, мы в осаде, и дождь не дает нам и шагу ступить? — Ларкин взмахнул вилкой. — А не пора ли доказать, что мы не позволим диктовать нам свои условия?

— Он прав, — поддержала Ларкина Гленна. — Осторожность, но не страх.

— За лошадью в конюшне тоже нужно ухаживать, — прибавила Мойра.

Хойт собирался сам отправиться на конюшню, предоставив остальным заниматься другими делами. Но теперь задумался: может, то, что он считал ответственностью и обязанностью лидера, на самом деле просто недоверие к другим?

— Мы с Ларкином займемся лошадью. — Он сел, увидев, что Гленна поставила тарелки на стол. — Нам с Гленной нужны травы, так что заодно и их соберем. Осторожность, — повторил он и, принимаясь за еду, стал обдумывать план действий.

Хойт пристегнул к поясу меч. Дождь превратился в мелкую морось, которая — он знал это по опыту — могла не прекращаться несколько дней. Вместе с Гленной они могли очистить небо, чтобы на нем засияло солнце. Но земля нуждалась в дожде.

Кивнув Ларкину, он открыл дверь.

Они вышли из дома вместе, спина к спине, распределив между собой сектора обзора.

— Не завидую я им, если в такую погоду они сидят и ждут, когда мы выйдем, — заметил Ларкин.