Онлайн книга «Мертвый час»
Крутилин чуть не подпрыгнул от радости. Неужели визит пристава совпал с одним из таинственных свиданий? – А кроме Красовской в доме кто-то находился? – Да. Прямо с порога почувствовал запах гаванского табака. Я, знаете-с, разбираюсь. – Стало быть, мужчина. Видели его? – Нет. Оценив пикантность ситуации, я сразу ретировался… – Черт! – Простите… – Это и был убийца. Опросите-ка своих городовых. Мужчина с сигарой приезжал сюда несколько раз. Вдруг кто-то его видел? Яблочков, Яблочков, что там наверху? Со второго этажа раздался голос Арсения Ивановича: – Ничего интересного. Сашенька была зла. Очень зла. За завтраком дети заныли, что хотят на залив. Княгиня была против – опять купаться? – так и простудиться можно. Но Дмитрий Данилович отпрысков поддержал, заявив, что и сам спасается от жары ежедневным купанием у Литейного моста. Княгиня накинулась с возражениями: купание – бесполезное времяпрепровождение, не дает пищи для ума, а вот прогулка по Верхнему парку, которую столько раз откладывали, очень познавательна. – Скоро похолодает, тогда и будете гулять, – оборвал ее Диди. – И пользы будет много больше – когда свежо, знания усваиваются лучше. А на жаре мозги плавятся. Правда, дети? – Да!!! Сашенькину попытку отправить ребятишек купаться с Натальей Ивановной, а самой увязаться за мужем Дмитрий Данилович тоже пресек. – Ты зачем сюда ехала? Правильно! Морским воздухом дышать. Вот и дуй на залив. Нет, со мной в Петергоф ты не поедешь. Раз вынудила взяться за дело Урушадзе – будь любезна, не мешай. Пришлось плестись на берег и несколько часов сидеть под зонтиком. Что еще делать на пляже? Книга и та не читалась – жарко. – Сашенька, Сашенька, – раздался голос мужа. Княгиня подняла голову, увидела приближавшегося Дмитрия Даниловича и демонстративно отвернулась. – Дорогая, нужна твоя помощь. Открыв томик, давно дремавший у нее на коленках, Александра Ильинична сделала вид, что погружена в чтение. – Ну раз тебе неинтересно, что в Четыркина стреляли из другого револьвера, – оценил мизансцену Диди, – иду купаться. – Нет, – подскочила из плетеного кресла Сашенька. Внимательно выслушав, задумалась. Как бы похитрей Четыркина подловить? – Ты размышляй, а я в море. Сама-то не хочешь? Если честно, освежиться Сашеньке хотелось, и уже давно. Но признаться в этом было не в ее характере. А когда через полчаса Дмитрий Данилович вернулся, идейка у Александры Ильиничны уже появилась. – Это чересчур, – отклонил ее предложение Диди. – Даже не театр, балаган какой-то. – Вот увидишь, сей эксперимент во все учебники по адвокатскому делу войдет. – Если получится, – сказал с сомнением князь. Но после раздумий таки согласился. Потом вместе с детьми они пили кофе на привокзальной площади, неспешно дошли домой, где снова уселись за стол – ужинать. В полдесятого опять же всей семьей двинулись к станции – провожать Дмитрия Даниловича. – Итак, улик мы не нашли, – подытожил результаты поисков во флигеле Крутилин. – О чем это говорит? – Что Красовскую убили вовсе не там… – Или же следы были уничтожены еще до возвращения Маланьи. Думаю, господин с сигарой заранее продумал убийство – тело спрятал в сундук, а кровь замыл. – Считаете Варфоломееву непричастной? – Окончательно это выяснится завтра после ее допроса. Спасибо следователю Барбасову, который без всяких наших запросов отправил Маланью в сопровождении двух агентов курьерским поездом. – Позвольте мне ее допросить. Крутилин скривился. Яблочков сильно его разочаровал с Дорофеем. – Допрошу ее сам. А вас, голубчик Арсений Иванович, попрошу заняться делом более важным. Вместе с Варфоломеевой в Петербург прибудет гроб с останками Красовской. Так вот… Прямо с утра отвезите его Прыжову и попросите хорошенечко в нем поковыряться. – Ох, и незавидная у него работенка, – подмигнул Крутилину Яблочков. Начальник сыскной полиции от этакой фамильярности разозлился: – Вот и поддержите Алексея Ивановича, рядом постойте. Белые ночи закончились, и казалось, что вагоны несутся между звезд. Тарусову повезло – в купе он ехал один, никто не мешал докучливыми дорожными разговорами, ничто не отвлекало от размышлений. Защиту Урушадзе можно выстроить двумя взаимоисключающими способами. Первый уже предложен обвиняемому: признать вину, чтобы переквалифицировать обвинение, после чего добиться у присяжных снисхождения. Второй: вины не признавать, утверждать, что в момент кражи Урушадзе на даче не было. Бесспорным доказательством тут послужит найденная пуля. Возможно, поможет эксперимент, придуманный Сашенькой. Но какой из способов выбрать, князь пока не решил. Оба с изъянами. Первый не гарантирует благоприятного исхода: присяжные могут не согласиться с защитой и отправить Урушадзе на каторгу за покушение на убийство. Второй упирается в вопрос, на который обвиняемый категорически отказывается отвечать. – Подъезжаем, – сообщил мелодичным баритоном обер-кондуктор. Осип Митрофанович мучился всю дорогу – рассказать, о чем знает, адвокату князя Урушадзе (новость, что Тарусов взялся за его защиту, разлетелась по Ораниенбауму быстро) или нет? Но не осмелился. Еще, как полицмейстер Плешко, обругает, мол, лезешь не в свое дело. Но кошки на душе Осипа Митрофановича продолжали скрестись. Потому решил обсудить сию проблему с аптекарем Соломоном. Человек он мудрый, даром что иудей. Когда все в доме улеглись, Александра Ильинична обошла детей, пожелала каждому спокойной ночи и погасила олеиновые лампы, переделанные рачительным Густавом Карловичем в керосиновые. Обычно последним в этом обходе случался Володя, самый маленький и самый любимый. Но сегодня княгиня намеренно изменила маршрут, оставив под конец Татьяну. Надо было переговорить с ней, да так, чтобы никто не помешал. Выслушав мать с открытым ртом, дочь разве что в ладоши не захлопала. Ей предстоит настоящее приключение! Она изобличит лжеца, а может статься, что и вора. – Только никому ни слова, – повторила Сашенька. – Особенно Михаилу. – Зря вы так, маменька. Мише можно доверять. Он очень переживает за князя Урушадзе и отказывается понимать отца. Да вся их семья против этого суда – никому не нужный позор. – И все же – никому. Слышишь? Просьба папы. – И Женьке не говорить? – Да. Не сомневаюсь, это указание ты выполнишь с особенным удовольствием. |