Онлайн книга «Мертвый час»
– Красовская сказала Авику, что, распрощавшись с нами в кафе, отправилась к Четыркиным, чтобы поделиться своей догадкой с Глебом Тимофеевичем, но того не оказалось дома. И тогда она решилась написать отцу. Почте доверить побоялась – вдруг не успеют доставить? А где в Ораниенбауме сыскать «черных шапок» [139], Екатерина Захаровна не знала. Поэтому попросила передать письмо «его сиятельству лично в руки» сына аптекаря, не подумав, что, кроме отца, на даче еще два сиятельства, Авик и Миша. Красовская была в отчаянии, ведь завтра ей уезжать в Москву. Оставаться в Питере, чтобы искать встречи с графом, она не могла. И Авик, добрая душа, предложил рассказать про убийцу ему, пообещав слово в слово передать все графу. Красовская согласилась. Она поднялась в спальню, чтобы принести изобличающее преступника доказательство. Когда спускалась обратно, в дверь позвонили. Красовская забеспокоилась, вдруг это мой отец? Стала умолять Авика покинуть дом через окно в спальне – она призналась, что они с отцом любовники и, застав другого мужчину, граф ее взревнует. – И ваш муж согласился выпрыгнуть в окно? – Что ему оставалось? Но прыжок вышел неудачным, Авик расшиб колено. Из-за этого отойти от дома не успел. Потому и услышал крик Красовской: «Князь, помогите!» – а следом два хлопка. Невзирая на боль, Авик взобрался по водостоку до второго этажа и залез внутрь. Пересек спальню, вышел на лестницу… Внизу было темно, хотя пару минут назад там горела керосиновая лампа. Муж позвал Красовскую, никто не ответил. Авик вернулся в спальню, чтобы взять со стола свечку, но, услышав, что внизу хлопнула дверь, позабыл про нее и ринулся вниз по лестнице, желая догнать покинувшего дом, но в темноте споткнулся и упал. Пришлось возвращаться, чтобы все-таки взять свечу. Когда с нею в руке спустился, разглядел, обо что споткнулся – на полу в гостиной лежала мертвая Красовская, рядом с ней валялся револьвер. Авик поднял его и тотчас узнал по гравировке – то был револьвер моего отца. – То есть самого графа он не видел? – Нет, но револьвер отца полностью изобличает. Не так ли? Он всегда хранится в ящике, от которого ключ только у папы. – Что было дальше? – Авик не знал, как ему поступить… – Как-как… Полицию надо было звать. – Тогда Авика обвинили бы в убийстве. А скажи он правду, за решетку попал бы отец. И то и другое для мужа невозможно. На Кавказе какое бы преступление ни совершил твой родственник, а уж тем более отец, ты обязан молчать. И помочь запутать следы. В гостиной у стены стоял огромный сундук, ключ к которому был привязан веревкой. Авик открыл его, он доверху был набит платьями. И муж решил спрятать тело туда – вдруг завтра в суматохе отъезда служанка не заглянет внутрь? Отправит сундук на вокзал, сдаст в багаж, в результате тело найдут не сразу, а через несколько суток, когда опознать его будет невозможно. – Будто в воду глядел. – Нет, Авик вычитал нечто похожее в какой-то книге… – Криминальными романами увлекается? – Их обожает мой дядя Леонидик, за ним и Авик пристрастился. – А я эти романы запретил бы. Невозможно из-за них следствие проводить. Преступники оттуда всю нашу методу узнают. – Авик нервничал и торопился, потому наделал кучу глупостей. Зачем-то кинул в сундук букет, что принес с собой… – А деньги зачем из сафьянового ридикюля забрал? Тоже торопился? Княгиня потупилась. – Ну? Что молчите? Может, из-за этих денег он и убил актрису? Заранее все продумал, стащил у тестя револьвер… – Замолчите. Зря я… Знала, что не поверите. – Нет, не зря. Ваш отец курит сигары? – Да. – Красовская успела показать вашему Авику доказательство, за которым поднималась в спальню? – Нет. Когда спускалась по лестнице, Авик заметил у нее в руках какой-то листок. Но раздался звонок… – А потом, когда осматривал труп? – Листок исчез. После сна вчерашние тревоги отступили. Данила Петрович с большим аппетитом позавтракал и теперь с нетерпением ждал, когда невестка отправится к Дмитрию. Ах, как некстати тот попал в тюрьму! Ведь давеча хвастался, что с самим Крутилиным на дружеской ноге. Однако невестка ходила по дому нога за ногу: то с внуком поговорит, то с внучкой, то примется гладить рыжего кота. И все на часы поглядывала, будто ждет кого… И дождалась. Упитанного господина в партикулярном платье с котелком на макушке и до отвращения несимпатичную девицу, которая с порога бросилась невестке на шею и разрыдалась. Господин, сняв котелок, направился к князю, представился: – Коллежский асессор Крутилин. – И подал руку. У Данила Петровича подкосились ноги, хорошо, что за спиной стул стоял. – Дедушка, что с вами? – подскочил к нему Володя. – Дедушка? Данила Петрович? Вот так удача, – обрадовался Крутилин. – А мы вас по всему городу ищем. – Я не крал, граф сам сигары предложил, – не сдерживая рыданий, завыл старый князь. Опрос был продолжен на скамеечке в саду: – Красовскую знали? – Как же! Невероятный талант. Какая потеря для русского театра. – Где находились в ночь с 24-го на 25 июля? – Вы еще про царя Гороха спросите… – Неужели не помните прощальный спектакль Красовской? – Ах, тогда? После него, как и положено, состоялся банкет. Суп испанский с гренками, утка конфи, всякие пирожки, холодная осетрина, корюшка под галантиром, на десерт шоколадное суфле. Приготовлено недурно, но без блеска. – Ушли оттуда во сколько? – Часа в три ночи. У меня ведь рядом дача. Снял на лето… – Чтоб на дорогу не тратиться? Говорят, ни одно представление не пропустили. – Да-с… – Тарусов достал платочек, чтобы промокнуть глаза. – Как предчувствовал, что Катеньку больше не увижу. – Сколько она вам платила? Не вскакивайте. И оскорбление с лица уберите. Вся труппа твердит, что подвизались у нее клакером. – А что мне оставалось? Сын обо мне не заботится. Наплодил детей, а про отца забыл… – На Артиллерийской бывали? – Что я там забыл? Это очень далеко. Букет я забирал после спектакля. – Зачем? – Не каждый же день его покупать, – объяснил князь. – У Красовской имелся любовник? – Сам бы не прочь. Но Катерина была верна мужу. – А когда тот умер? – Так и я уже не тот рысак… – Не про вас спрашиваю. Был у нее любовник или нет? – Помилуйте, господин Крутилин. Я аристократ, а не сплетник… |