Онлайн книга «Мертвый час»
– А я начальник сыскной полиции. И если будете препятствовать дознанию, перейдем к сигарам… – Ну, хорошо-хорошо. Как-то после спектакля я вошел к Катерине в грим-уборную, а она там целуется. Да так страстно! Я букетик в охапку и удалился без оревуара, чтоб не мешать. – И с кем целовалась? – Не видел. – Придется-таки вас арестовать. – А если назову кавалера? – Отпущу. – Впопыхах я не свой букет схватил. И обнаружил в нем визитку. – Чью? – привстал Крутилин. – Как же… Опять не могу вспомнить. Зять покойного Масальского… – Волобуев? – Точно. Крутилин разве что не расцеловал Данилу Ивановича. После бесед с Александрой Ильиничной и ее свекром Крутилин решил телеграмму полицмейстеру не показывать, а сразу брать быка за рога. Хоть улики против Волобуева пока косвенные, Иван Дмитриевич был уже полностью уверен в его вине. Плешко встретил Крутилина настороженно: – По делам или отдохнуть? – Увы, по делам. Пару часов назад в Стрельне задержал князя Урушадзе. – Ура! – воскликнул полковник. – Камень с души сняли. Хоть моей вины и нет, это прокурор Урушадзе под поручительство выпустил, однако весь извелся. Это ж надо! Такой душегуб на свободе. – Только что беседовал с его женой… – Бедняжка. Очень ее жаль. Как ей повезло, что ребеночек помер. От такого злодея потомство заиметь – не приведи господи… – После беседы с женой Урушадзе, – дав полицмейстеру высказаться, Иван Дмитриевич продолжил мысль, – пришел к выводу, что убийства Красовской и Четыркина совершены одним человеком. – Нет. Не может быть. Подлец-надзиратель, что за денежку посетителей к арестантам пускал, икону вчера целовал, что, кроме Тарусова, к Четыркину никто не входил. И уж тем более Урушадзе. Надзиратель знает его как облупленного, две недели охранял. – Я не Урушадзе имел в виду. У князя на вчерашнее утро крепкое инобытие. – Хотите сказать, что Тарусов Красовскую застрелил? Вот тебе и поверенный. Сразу мне не понравился. Я вообще адвокатов терпеть не могу. Сколько из-за них злодеев отпустили. Как думаете, Иван Дмитриевич, не пора ли реформы сворачивать? Один от них вред. – Не нашего ума это дело, Василий Иванович. А вот насчет Тарусова вы не правы. Знаю его прекрасно и исключительно с положительной стороны. А что преступников защищает, так на то и кот, чтоб мыши не зевали. – Простите, не ослышался? Смеете утверждать, что Тарусова я по ошибке арестовал? Думаете, раз провинциал, щи лаптем хлебаю? Нет-с! У меня доказательства. Неопровержимые. – Позволите их изучить? Плешко призадумался. Конечно, вправе и отказать. Но Крутилин – фигура уважаемая, вхож в высокие кабинеты. Не мытьем, так катаньем своего добьется. – Извольте, мне скрывать нечего. Полицмейстер вытащил из ящика нужную папку. Иван Дмитриевич быстро пробежал глазами протоколы опроса свидетелей, допроса подозреваемого и осмотра места преступления. – А где протокол вскрытия? – удивился он. – Вскрытия? – пожал плечами Плешко. – Оно не проводилось. – Это еще почему? – Так некому, – по-простецки развел руками полицмейстер. – Жалованье у уездного врача, сами знаете, четыреста целковых в год. Обходимся без него. – По уставу судопроизводства имеете право приглашать для исследований любого врача, даже военного. – Но в данном случае причина смерти без врача понятна: Четыркина сперва усыпили хлороформом, затем окунули в парашу. Плешко, конечно, не упомянул, что поначалу счел смерть самоубийством. Повезло, что жена обвиняемого платочек понюхала. – А время смерти? – уточнил Крутилин. – У вас ведь два подозреваемых? – Как два? – Тарусов и Волобуев… – Позвольте… – Оба посещали убитого… – Волобуев обнаружил труп… – Это он так утверждает! Что, если Волобуев зашел к Четыркину, усыпил его, утопил, а потом выбежал со слезами на глазах? – Неужели графа подозреваете? Из-за платочка с монограммой? Нет, невозможно-с. Я приехал в арестный дом через десять минут после обнаружения тела. И уверяю, оно было давно холодным. Уж в чем в чем, в трупах разбираюсь. Не одну войну прошел, тысячу смертей видел. А платочек нам нарочно подкинули, преступники любят такие фокусы. – Тоже криминальные романы почитываете? – Что значит тоже? Крутилин не ответил. – Как температуру тела измеряли? – Руку на лоб… – А вдруг ощущения вас обманули? Доктора надо было, доктора. – Труп в морге, доктора сейчас вызовем. – Окажите такую любезность. Только теперь точное время смерти он не установит. А Волобуева требуется допросить. – Самолично займусь. – Еду с вами. 
Крутилин приказал остановиться у конюшни. – Пройтись желаете, Иван Дмитриевич? – удивился Плешко. – У Волобуева собственный выезд? – спросил Иван Дмитриевич. – Да! Все как полагается. Хотя, говорят, дела у графа сейчас неважнецкие. Мясник с жалобой приходил, полгода Андрей Петрович по счетам не платят. Иван Дмитриевич зашел в конюшню, где двое конюхов с ленцой чистили кобылам бока: – Кто из вас барина возит? – То Петюня, – ответили они хором. – Где его сыскать? – У барыни. – И оба прыснули от смеха. Марию Дмитриевну нашли в саду. Полицмейстер поздоровался и представил Крутилина. – Василий Иванович, зачем же вы Митеньку арестовали? – накинулась на Плешко графиня. – Ну какой из него убийца? Мухи не обидит. И Леонидик в его невиновности уверен. А он в преступлениях разбирается как никто другой. – Не волнуйтесь, графиня, выясняем, – заверил ее полицмейстер. – Нам с кучером переговорить бы, – перешел к делу Крутилин. – Что Петюня натворил? – забеспокоилась Мария Дмитриевна. – Надеюсь, ничего. – Я должна знать. – Графиня требовательно посмотрела на Ивана Дмитриевича, но тот с женой подозреваемого откровенничать не собирался. Плешко оказался деликатней: – Кто вчера графа в арестный дом возил? Петюня? – Ну, конечно. |