Онлайн книга «Сломанная тень»
Куда же подевалась Лаевская? Скрип! Тоннер остановился. Из спальни донесся скрежет, будто ключ в замке провернули. Илья Андреевич поспешно вернулся туда. – Испугались? – кокетливо спросила Софья Лукинична. Живая и невредимая, она стояла руки в боки у двери в коридор. – Признаться, да. – Какой вы пугливый! – Лаевская, спрятав ключ от двери на груди, двинулась к нему. – Какой нерешительный! – Вам лучше? – спросил, пятясь в гардеробную, Тоннер. – Нет! Хуже! Вы должны меня обследовать! Всю! Здесь нам никто не помешает! Тоннер затравленно огляделся. – Вы мне сразу понравились! – обрадовала его генеральша. – Но где вы от меня прятались? – попытался доктор сменить тему и выиграть время. Он и сам уже понял: за шторами. – Я была в другом мире! Среди теней и призраков! – Софья Лукинична протянула руку: – Дотроньтесь! Ощутите потусторонний холод! Тоннер уже уперся спиной в коробки с платьями. Поставив на пол саквояж, он дотронулся до холодной руки Лаевской (вероятно, надуло из окна, а может, периферийное кровоснабжение у Софьи Лукиничны не в порядке). – Чувствуете? Ощутив нервную дрожь Тоннера, Софья Лукинична возбудилась еще больше. Как же доктор хорош! И как наивен, как неиспорчен! Подобных мужчин она называла «ласковыми медвежатами». Любовниками, надо признать, они были не лучшими, излишняя робость приводила к поспешности, наслаждение получалось коротким. Но ласкали «медвежата» так нежно!.. – Поцелуй меня! Тоннер чмокнул пухлую ручку, что еще больше раззадорило Лаевскую. – Не так… – Софья Лукинична… – Зови меня Амалией! Это мое имя в потустороннем мире! Обними меня! – У меня свеча в руке! Софья Лукинична, мощно дунув на свечку, устранила препятствие. – Возьми меня! Она притянула к себе нерешительного доктора и впилась ему в губы. Переведя дух после страстного поцелуя, Тоннер прошептал: – Может быть, в постель? Лаевская горячо согласилась: – Да! Неси! – и попыталась подпрыгнуть. На такую галантность Тонер способен не был. – Я боюсь вас уронить… – Тогда, – простонала Лаевская, – возьми меня здесь! – Нет, Амалия, нет! – в тон ей ответил доктор. – Я хочу возлечь с тобой на ложе! Придуманное самой имя произвело на Софью Лукиничну магическое действие. Она выпустила Илью Андреевича, повернулась и на ощупь (лишь тоненький лучик света пробивался из-за прикрытой двери) двинулась к спальне. – Следуй за мной, Адам! – Адам? – переспросил Тоннер. – Так зовут в потустороннем мире тебя! – А-а! – Тоннер тихонечко поднял с пола саквояж. Следующий вопрос он непременно хотел задать в темноте, чтобы глаза его не выдали. – Амалия! Я очень волнуюсь! Не найдется ли у тебя что-нибудь выпить? Софья Лукинична обрадовалась. Хорошая идея! Отличная! Она не ошиблась! Они с Тоннером родственные души! Сама Софья Лукинична пристрастилась к спиртному давно. Вино и водка развеивали сумрачное настроение, помогали от бессонницы. Но пила она тайком и одна, домашние ее пристрастие осуждали и строго следили, чтобы Софье Лукиничне никто из слуг спиртное из кладовой не приносил. Несчастной приходилось добывать его самой. Ах, какое это было унижение – самолично заходить в лавку, а потом, пряча, заносить бутылку в дом… – Конечно! Водочки? Тоннер поперхнулся от неожиданности. С водкой задуманная смесь может получиться чересчур радикальной. – Предпочел бы шампанское… – Для тебя, Адам, у меня есть все! Софья Лукинична снова бросилась доктору на шею. Пришлось обнять ее одной рукой. – Пошли, Амалия! – Ты торопишься, Адамчик? – Сгораю от нетерпения! – солгал Илья Андреевич. На самом деле он беспокоился о настоящих больных. Как там Ирина Лукинична? И князя навестить давно пора. Обещал ведь! Они вошли в спальню. Софья Лукинична достала из письменного стола запечатанную бутылку и липкий стакан. – Отлично! Тоннер хорошенько встряхнул шампанское, пробка вылетела как пушечное ядро, пенистый напиток окатил Софью Лукиничну с головы до ног. – Ура! Фейерверк! – закричала Лаевская, вытирая лицо рукавом платья. – Прошу! – Тоннер протянул ей единственный стакан. – Нет! Сначала ты, мой повелитель! Тоннер побледнел. Пока Лаевская вытиралась, он успел открыть саквояж и влить в стакан изрядную дозу сонного зелья. – А второго стакана нет? – с надеждой спросил Илья Андреевич. – Ты должна выпить первой, прекрасная Амалия! – почтительно настоял Тоннер, по-рыцарски опустился на колено и протянул ей стакан. Услышав свое потустороннее имя, Лаевская снова сразу согласилась: – Хорошо! За тебя! – За нас! – поправил Тоннер. – До дна! Софья Лукинична двумя большими глотками осушила стакан: – Теперь ты! Илья Андреевич, пристально глядя в глаза Лаевской, налил в стакан вторую порцию вина. – Шампанское сегодня необычное! – глаза Софьи Лукиничны начали сужаться, фразу она произнесла без прежней энергии, медленно, запинаясь. Сонного зелья Тоннер не пожалел. Черт с ними, с галлюцинациями. Надо выбираться из злополучной спальни. – Да? – с наигранным удивлением ответил Тоннер. – Сам попробуй! – Лаевская начала раскачиваться, словно осинка в чистом поле. – Сейчас! Тебе надо присесть! – Илья Андреевич подвел ее к кровати. У Софьи Лукиничны хватило еще сил, чтобы дернуть его за руку (хотела повалить на себя), но Тоннер устоял, а в следующую секунду глаза Лаевской закрылись. Илья Андреевич бережно положил ее на бочок и вытащил из-за корсажа ключ. Шампанское и стакан оставил на столике возле кровати. Выходя от Ирины Лукиничны, доктор столкнулся с Полиной. – Добрый вечер, Илья Андреевич! – Сложно назвать его добрым, но вас видеть очень рад! – Спасибо! Что с тетушкой? – Камни! Поглядите, какой булыжник вышел! – Тоннер достал из кармана жилетки камушек. – Ого! – И не один! – Все вышли? – Сложно сказать, но после ванны боли утихли. – А маман? У нее был обморок? – Нет! Это был всего лишь хитрый маневр. С целью привлечь внимание… |