Онлайн книга «Последняя из дома Романовых»
|
– Вот так! – захохотал Орлов. – Значит, уже и в Петербурге о ней знают. Мы узнаем последние... Зачем держу вас на службе? – Из Петербурга ответили, что нет никакой надобности обращать внимание на побродяжку». – Узнаю благодушие графа Панина! Христенек ввел в залу жизнерадостного толстого господина в мундире майора. – Тучков второй, – представился майор. – Значит, видел ее в Венеции? – спросил Орлов. – Точно так, Ваше сиятельство. Она жила в доме самого французского посла. – Ну, как же без французов-то обойтись? – усмехнулся Орлов. – Сей посол оказывал ей знаки внимания, почитай, как царствую щей особе. С ней общались сам польский князь Карл Радзивилл и граф Потоцкий. Много с ней понаехало поляков. Все с усищами, саблями гремят. Скоро, говорят, будем с нашей принцессой Всероссийской на Москве, как с царевичем Дмитрием. И другие пакостные слова, повторять не хочу. – И не надо повторять... ты лучше про дело рассказывай. – Познакомился я там с двумя поляками: с Черномским и Доманским... Усищи у них... – Ну, про усищи ты уже говорил. – Садился я с ними в карты играть» – Все проиграл? – усмехнулся Орлов Майор вздохнул: – Там был еще француз маркиз де Марин, ох злой до карт мужчина. Он при ней служит. Обобрал он меня дочиста. И вот тут она и вошла.– Вошла... за ней гофмаршал идет, потому что она еще и герцогиней будет. – Подожди, – прервал Христенек, – ты же говорил, что ее кличут принцессой Всероссийской. – Это по происхождению тайному она вроде бы принцесса Всероссийская, а по жениху – замуж она готовится – она еще и герцогиня. Поляки кричат мне: целуй-де ручку у своей законной повелительницы, а я только плюнул... Тьфу – вот вам и весь мой ответ. Он замолчал. – И все? – усмехнулся Орлов. – И все, Ваше сиятельство. Спасибо ноги унес, а то б зарубили. – Ну что ж, ответил хорошо. Узнал мало, вот что плохо, – мрачно сказал Орлов. – Ну, и как она... с лица? – Худого не скажу... Красавица. Волосы темные, глазищи горят... И ни на секунду не присядет, все движется, все бежит» – Понравилась? – усмехнулся Орлов. – Только в оба и гляди, а то обольстит, – засмеялся майор, – но худа уж больно, пышности в теле никакой... После ухода майора Орлов сказал: – Чую, получим мы еще одного Пугачева в юбке, пока граф Панин благодушествует» И приказал Христенеку: – Пиши. Граф начал диктовать, расхаживая по комнате – «Всемилостивейшая государыня! Два наимилосгивейших Ваших писания имел счастие получить. С благополучным миром с турками Ваше императорское величество, мать всей России, имею счастье поздравить. Угодно Вашему величеству узнать, как откликнулись министры чужестранные на весть о мире…» Орлов остановился и сказал Христенеку: – В своем письме к нам государыня предполагает, как они должны откликнуться. Вот это все дословно в наше письмо и перепиши. Ибо, что матушка предполагает, то и правда. И он продолжил диктовать: – «На днях, матушка, получил я письмо от неизвестного лица, о чем хочу тебе незамедлительно донести. Сие письмо прилагаю, из коего все ясно видно. Почитай письмо внимательно, матушка, помнится, что и от Пугачева воровские письма очень сходствовали сему письму. Я не знаю, есть ли такая женщина или нет. Но буде есть, я б навязал ей камень на шею, да и в воду... Я ж на оное письмо ничего не ответил, но вот мое мнение если вправду окажется, что есть такая суматошная, постараюсь заманить ее на корабли и потом отошлю прямо в Кронштадт. Повергаю себя к священным стопам Вашим и пребуду навсегда с искренней моей рабской преданностью». «Как повернул, – с восхищением думал Рибас – И уже забыты враги, которые хотят его опорочить! Теперь, оказывается, он решил свидеться с нею – только чтоб заманить ее на корабли!.. И все, что он будет делать, чтобы свидеться с суматошной, есть лишь служение императрице... Но как же он хочет с нею свидеться!» На лице Рибаса было искреннее восхищение. Орлов вдруг пристально посмотрел на Рибаса и сказал: – Ох, Рибас, хитрый испанец, боюсь, повесят тебя когда-нибудь! – Сильного повесят, слабого убьют, а хитрого сделают предводителем. Это у нас пословица, Ваше сиятельство, – улыбнулся Рибас – Итак, Осип Михайлович, – прервал его граф, – ты отправляешься в Рагузу. И все... все о ней разузнаешь. Откуда она родом?.. Кто с ней в заговоре?.. С кем в отечестве нашем связана?.. Но главное – кто она? Ты понял? Я все должен знать» На глаза ей не попадайся! И будь осторожен. – Я всегда осторожен, Ваше сиятельство, когда имею дело с женщиной. Ибо женщина есть сосуд греха. Мой отец всегда говорил: «Женишься – бей жену». А я, дурак, спрашивал: «За что ж ее бить, коли я ничего плохого о ней не знаю?» – «Ничего, – отвечал отец, – она знает!» ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ЕКАТЕРИНА РАБОЧИЙ ДЕНЬ ИМПЕРАТРИЦЫ Грязный сумрак петербургского утра в ноябре 1774 года. В Зимнем дворце, в личных покоях императрицы, в огромной постели спит немолодая женщина, Ангальт-Цербстская принцесса Софья Августа Фредерика, известная под именем русской императрицы Екатерины Второй. Сейчас ей сорок пять лет. Она родилась в Штеттине, где ее отец, один из бесчисленных немецких принцев, был командиром полка на прусской службе. В четырнадцать лет она была привезена в Россию и выдана замуж за голштинского принца Петра Ульриха, объявленного императрицей Елизаветой наследником русского престола Петром Федоровичем. Софья Фредерика также приняла православие и стала именоваться благоверной Екатериной Алексеевной. Двенадцать лет назад женщина, спящая сейчас в постели, устроила дворцовый переворот. И стала править Россией под именем Екатерины Второй. Дворцовый звонарь пробил шесть раз в колокол. Екатерина встает с постели. День императрицы начинался всегда в одно и то же время – в шесть утра. Екатерина подходит к корзине рядом с кроватью: на розовых подушечках с кружевами спит собачье семейство – две крохотные английские левретки. Четыре года назад Екатерина первой в России согласилась привить себе оспу. И тем подать пример подданным. Это был поступок, ибо последствия его были недостаточно известны. Но просвещенная императрица обязана была так поступить. И она рискнула – к восторгу своих друзей, французских философов. В память этого события английский доктор, прививший оспу, подарил ей собачек Екатерина будит собачек, кормит их печеньем из серебряной вазочки. Левретки сонно едят... |