Книга Часовщик, страница 34 – Геннадий Ангелов

Ужин оказался великолепным. Борщ, со свининой, сметаной, на второе плов с бараниной. На десерт я взял кусочек торта, «Наполеон», и берёзовый сок.

За весь ужин, я заплатил два рубля двадцать копеек.

Часы показывали 17.30, и я решил сходить в кинотеатр. Чтобы скоротать время до вечера, до семи. Когда меня будет ждать Светлана. Фильм с Ален Делоном, оказался средней паршивости боевиком. Только вечером был запланирован показ фильма с Луи де Фюнесом, Бурвилем, «Разиня».

В доме культуры «Энергетик», проводился вечер, и встреча с известным писателем. После обещали дискотеку, с местным коллективом. Я, как положено, встретил Свету с букетиком цветов, и сидя в зале, слушал о непростой судьбе писателя, и творческих муках, при написании книги. В буфете толпилась молодёжь, и Света меня, не переставая, знакомила со своими подругами и друзьями. Обстановка была тёплой и замечательной, и ничего не предвещало беды. Но, как известно, беда подкрадывается оттуда, откуда её не ждёшь. Из-за тёмного угла, причём не одна, с друзьями.

Танцуя со Светой медленный танец, я наступал ей на ноги, как косолапый мишка, извиняясь за неуклюжесть. Это только забавляло Свету, и она ещё теснее прижималась, когда в зале меркли цветные огни прожекторов, и сильнее крутился над нашими головами стеклянный шар. Кто-то сзади потянул меня за куртку, причём весьма наглым образом.

— Эй, ты, выйдем на пять минут поговорить.

Передо мной стоял высокий парень, в джинсах, и светлой рубашке. Возле него стояли его друзья, чуть ниже ростом, но с таким же настроением в глазах. Наглым и дерзким.

— Мишка, прекрати немедленно.

В разговор вмешалась Света и оттолкнула Михаила руками.

— Уходи, и не мешай. Я тебе давно всё сказала.

Я ничего не понимал, и переводил взгляд то на Михаила, то на Светлану.

— Что нашла себе нового ухажёра?

— Не твоё дело.

Светлана взяла меня за руку и потянула в центр площадки. Я уже догадался, кем на самом деле являлся Михаил, но ждал, объяснений от Светы. Она расстроилась, и предложила уйти. Я не возражал, и мы пробираясь через толпу, вышли наружу.

— Пошли, лучше прогуляемся. Вечер, какой, глаз не оторвать.

Спускаясь по ступенькам, Света взяла меня за руку и потянула за собой. Я не удержался, и остановился. Желая выслушать объяснения.

— Мы с Мишкой несколько лет дружили. На последнем курсе в институте. Потом оказались здесь, и он стал за мной ухаживать.

Света насупилась и тяжело вздохнула.

— Плохой он человек, очень плохой. Родителей обижает. Наркотиками балуется. Не раз бывал в милиции. Я когда узнала о нём всю правду, высказала в глаза, то, что думаю, и сказала, что между нами ничего не будет. Так он прохода не даёт.

— Не бойся, не тронет тебя больше Мишка.

Я снял куртку и набросил на плечи девушки. Мы медленно шли по дорожке, и молчали.

— Ты правду говоришь?

В глазах Светы мелькнули слёзы, и я, обнимая нежно, поцеловал в щёку.

— Хороший ты, Максим, не такой как все.

— Такой как все, обычный человек. Не придумывай.

— Не такой, я вижу, как ты смотришь на жизнь, какими глазами.

— И какими же?

Мне стало самому любопытно, и я чуть отстранился от девушки.

— Мы и дня с тобой незнакомы, но мне кажется, что я знаю тебя всю жизнь. Странно, не правда ли?

Мы сели на скамейку, возле семейной пары с двумя детьми.

— Так бывает, Света, иногда. Когда две противоположности притягиваются.

— Как в физике?

— Как в физике, единство может отражать всю целостность системы. И в борьбе, этих самых, противоположностей, устанавливается равновесие. Согласна?

— Согласна, только у людей это называется по-другому. Любовь с первого взгляда.

Я не успел ничего сказать, как Света схватила меня за голову, притянула к себе и поцеловала.

— А вот и наши голубки, уже воркуют, целуются.

Перед нами стояла подвыпившая компания, в лице предводителя, Миши, и хихикала не стесняясь. Парням явно не хватало в этот вечер приключений, алкоголь прибавил им сил, и мне пришлось вмешаться. Молодая семья с детьми, быстро встали и ушли, понимая, что ничем хорошим это не закончится, и мы остались со Светой вдвоём, против раздухарившихся парней. Я встал, и посмотрел в глаза Михаилу.

— Парни, шли бы вы своей дорогой, и не мешали отдыхать.

— Ух ты, смельчак, какой, и штаны не намочил?

— Уходите, иначе я буду кричать и позову милицию, — вмешалась Света.

Она вскочила и хотела толкнуть Михаила, только тот перехватил её руку, вывернул и небрежно толкнул на траву.

— Ну, что герой, так и будешь за бабской юбкой прятаться, или поговорим? Как мужики.

— Врежь ему как следует, Мишка, чтобы знал, как наших девчонок кадрить.

Друзья Михаила встали в круг, и подталкивали Мишку ко мне. Тот расправил плечи, замахнулся, и рука его застыла перед моим носом. Я потрогал крепкий, увесистый кулак Михаила, который наверняка, оставил бы меня без передних зубов, и обошёл всю компанию. Смешно наблюдать картину Репина «Приплыли». Троица застыла в одной позе, и не могла сдвинуться с места.

Поднимая Свету с земли, я помог ей сесть на скамейку и успокоиться.

— Что это с ними? Стоят, как памятники, не шевелятся.

— Нравится людям так стоять, пусть стоят.

Света открыла от удивления рот, и била себя по щекам, ладошками, думая, что спит, и в реальности этого нет.

— Это ты сделал? Но каким образом? Они умерли? Ты, что гипнотизёр?

— Фокусник. Ученик Вольфа Мессинга. Пошли, нам пора. Я проведу тебя.

Помогая встать Светлане, я снова её приобнял, и мы медленно пошли по дорожке дальше. Голова Светы продолжала смотреть назад, и она от испуга едва передвигала ногами. Город хорошо освещался, и заблудиться в нём, было просто невозможно.

— Не может быть. Не может быть, — повторяла она, вздрагивая, когда мы отошли метров на десять, от злополучного места, я с лёгкостью выдохнул, и парни, повалились на землю, как тюки с зерном.

— Видишь, все живы и здоровы, и никто не пострадал. И больше Мишка не будет тебя донимать. Если усвоил урок. Если нет, придется повторить, только уже другим способом.

Время приближалось к полуночи, когда я стоял и, обнимая Свету, перед общежитием, целовал в щёки, носик, губы.

— Максим, я буду переживать за тебя. Как ты доберёшься к другу.

— Знаешь, друг мой уехал, и придётся ночевать на лавочке, в парке.

— Почему не в гостинице? Мест свободных нет?