Книга (Не) любовь под запретом, страница 20 – Екатерина Шашкова

Когда они ушли, я решилась рассказать Кармините о том, что изначально скрыла. О предположении Ясписа, как именно можно обратить волшебство феи. Глаза служанки расширились от удивления.

— То есть, вам надо влюбиться? — она прикрыла рот рукой.

— Да, а это сейчас невозможно, — признала я обидную правду.

Карминита опустила голову, но потом вдруг встрепенулась:

— А может, подойдёт какая-то другая любовь? К родным, к друзьям?

— Нет, иначе я бы уже исцелилась. Я люблю отца. Сестру… не знаю, наверное. Тебе, Карминита, я бесконечно благодарна за всё, — я тепло улыбнулась ей.

— Ох…

Я видела, как она переживает, могла понять её, но посочувствовать — нет. Впервые я допустила мысль, что Яспис мог и не врать о том, что именно со мной происходит.

— А может, надо наоборот, чтобы вас кто-то полюбил? — Карминита с надеждой посмотрела на меня.

— Звучит логично. Если мои чувства угасают, может, чужая любовь поможет? Но точно скажет только фея Роза.

Карминита вдруг перешла на заговорщицкий шёпот:

— Ваше Высочество! По-моему, вы нравитесь этому охотнику, Бериллу. Может, вам немного… ну… сблизиться?

Я непонимающе смотрела на Карминиту. Разве между ней и Бериллом ничего нет? Да, он уделял мне внимание, но только лишь потому, что я принцесса, и мне нужна помощь. С Карминитой же они общались более непринуждённо, свободно. А если вспомнить ту сцену с луком…

— Нет, Карминита. Скорее это тебе надо к нему присмотреться. Мне, как принцессе, всё равно не позволят быть с охотником.

— Но он не охотник! И не так прост, наверняка тоже из благородных, я за ним наблюдала.

Наблюдала, говорит. Кого она обманывает, наверняка он тоже ей нравится.

Какое-то чувство всколыхнулось в груди и тут же пропало. Я даже не успела понять, что это было.

— В любом случае, я не собираюсь этого делать. Если попытаюсь влюбить в себя другого человека, то чем я буду отличаться от принца Азурита? Стану такой же негодяйкой.

— Но…

— Представь, если не выйдет? Положим, волшебству нужна взаимная любовь. Тогда человек, что полюбит меня, будет страдать, когда я превращусь в камень.

У Карминиты на глаза навернулись слёзы. О духи, совсем не подумала про то, что она тоже будет переживать потерю.

Я обняла Карминиту, но слова утешения не находились. Она ещё долго всхлипывала на моём плече.

***

В итоге хворост собрал только Берилл.

— Прошу прощения. — я протянула охотнику три тоненьких веточки, — У нас… был важный разговор. В качестве извинения на этот раз я могу разжечь костёр.

— Как скажете, Ваше Высочество. Тогда пока помогу с едой, — и он отошёл к Кармините.

Глядя на спину Берилла, я улыбнулась тому, что моё предположение оказалось верным. Даже если со мной что-то случиться, будет кому позаботиться о Кармините.

Я положила трут на хворост, взяла в руки кремень и кресало, чиркнула. Ничего. Чиркнула ещё пару раз, но выбитые искры угасло ветерком.

Вскоре я пожалела о поспешном предложении. Понятия не имею, как правильно это сделать. Упрямые искры никак не хотели попасть куда нужно. А ещё их было мало, меньше, чем получалось у Берилла. Хотя приходилось наблюдать за действиями не-охотника, но повторить их правильно не смогла. В какой-то момент меня отвлекло фырканье: ёж трясся, как будто смеялся надо мной. Я слегка стукнула его пальцем по мордочке и пригрозила:

— Лучше бы помог, Яспис. А то ужина не будет.

Ёж вмиг посерьёзнел (насколько это возможно для ежа), и повернул морду в сторону. А затем словно указал на что-то лапой. Я проследила за направлением: там Карминита доставала маленький котелок из сумки.

— Карминита, помоги, я ещё ни разу этого не делала, — крикнула я ей, поняв, что имел в виду Яспис.

Но вопреки ожиданию, служанка не подошла ко мне, а на миг застыла на месте. Подумав, она начала говорить, то и дело подмигивая мне:

— Ой, что же делать? Я тоже не умею. До этого разу не приходилось, знаете ли, бывать в лесу. Берилл, вы не поможете ещё один разок принцессе?

Всё же она пытается нас свести, упрямая. Иногда Карминиту не переубедить.

— Конечно, без проблем, — и не-охотник подошёл ко мне. Яспис было хотел устроиться рядом, использовав подол моего платья, как лежанку. Но, поймав недобрый взгляд Берилла, сбежал к Кармините. Онатут же дала ему что-то съедобное, пожалев зверька.

Берилл поправил положение хвороста и трута, мягко взял инструменты из моих рук и принялся объяснять:

— Кресало держите вот так. А потом делаете такое движение.

Странное ощущение. Я вроде бы была против, недовольна выходкой Карминиты, недовольна, что Берилл взялся меня учить. Но раздражение быстро прошло, мне было… тепло? То ли от близости его плеча к моему, то ли от того, что рядом с надёжным Бериллом мне спокойней на душе.

— Поняла. Вот так? — на удивление, после его слов я быстро сделала правильное движение и выбила сноп искр, которые сразу подожгли трут. Потихоньку пламя начало разгораться.

— Вы быстро учитесь, Ваше Высочество.

Берилл убедился, что у меня получилось, и отодвинулся. Мне сразу стало холоднее…

— Рада, что так. Надоело быть бесполезной, — вслух я выразила совсем другие переживания.

— Что вы, вы не бесполезны, Ваше Высочество, вспомните хотя бы бедную русалку.

— Да, теперь вы передо мной в неоплатном долгу. Но можно не так официально, Берилл? Мы не в замке, а у костра.

— Что ж, прислушаюсь к вашему желанию, к тому же мы изначально договаривались об этом. Буду звать вас Агатой, пока мы в лесу. Вы тоже зовите меня по имени.

— Договорились, Берилл.

Мы спокойно поужинали, и Карминита первой отправилась спать. Я смотрела на медленно угасающий огонь и размышляла.

И чем больше думала о произошедшем, тем больше понимала, что сама во всём виновата. От этого было даже тяжелее.

Я вспомнила одно из писем лже-Азурита. Когда прочла его, не сразу могла понять, что именно он имел в виду. Но сейчас, кажется, могу.

Порывшись в сумке, я нашла его. Одно из немногих, которые не перечитывались множество раз.

«Война окончена, и мы празднуем победу. Войско пока не вышло из леса, но это вопрос времени. Мы поем песни у костра, и мечтательные, гордые улыбки не сходят с уст солдат. Всё ближе возможность увидеть вас, милая Агата.

Но я… почему-то не могу радоваться по-настоящему вместе со всеми. Держу улыбку, но как только на меня никто не смотрит, она исчезает.

Я думаю о том, что любой наш выбор имеет последствия. Но мы порой делаем его вслепую, не задумываясь и не видя всего. Тролли были слепы, когда начали выходить из леса и нападать на наши деревни. Но что с них взять, на то они и тролли, чтобы не видеть дальше своего носа или даже желудка. Но почему был слеп я? Почему не подумал, что война кончится и с последствиями моих действий столкнёмся уже мы? Сможем ли мы быть вместе, когда всё закончится? Не разочаруетесь ли вы во мне при встрече?