Онлайн книга «Тридцать седьмое полнолуние»
Ник ждал, когда она пройдет мимо, к остановке, но девушка повернула в другую сторону. Шла неторопливо, покачивая сумкой на длинном ремне. Ник зачем-то пошел следом. Перекресток разводил дороги – или дальше вдоль оживленного проспекта, или к Морскому собору, или к набережной, по узкой тихой улочке. Девушка выбрала набережную. Ник сам не знал, как так вышло, но он ускорил шаг. – Извините… – Да? – Девушка смотрела с любопытством, ни тени настороженности в глазах. – Здравствуйте, – глупо сказал Ник и остановился. Девушка остановилась тоже. – Здравствуйте. – Я… – В горле пересохло. Больше всего он боялся пустить «петуха». – Меня зовут Ник. Яров. – Татьяна Мальевская. – Девушка протянула руку. Так просто, что Ник совсем растерялся. Пожал в ответ, но отпустить не догадался – девушка вытащила ее сама. Рука у Тани была теплая, с длинными тонкими пальцами. – А я вас знаю. Вы иногда стоите у нашего училища. – Да. По вторникам и четвергам. – Интересное расписание! – Я жду вас. Таня глянула недоверчиво. – Только сегодня вы почему-то не пошли на автобус. – Погода хорошая. Решила пешком до следующей остановки. – Можно, я провожу? – Можно, – улыбнулась Таня. По узкому тротуару получалось идти только плечом к плечу. Танина сумка ударила Ника по бедру, и он сообразил забрать ее у девушки. – Ого! Тяжелая. – Альбомы. Краски. А, еще глина! – Так вы скульптор или художник? – Пока ни то ни другое. Личинка! И неизвестно, что получится. Я на первом курсе. А вы? – Мне еще два года в гимназии. Но нравятся точные науки. – А я в школе любила историю и литературу. «Алгебра – спокойнее», – хотел сказать Ник, но промолчал. У него свое отношение к истории, и разве можно объяснить его девушке с такими светлыми глазами? Помолчали. Ветер с реки трепал Танины волосы. – Знаете, – признался Ник, – я совсем не умею разговаривать с девушками. Как-то… опыта не набрался. Учусь в мужской гимназии. – И сестры у вас нет, – догадалась Таня. – Нет. – А вы попробуйте разговаривать со мной просто как с человеком, – серьезно посоветовала она. Нику неожиданно стало весело. – Попробую. Вы мне нравитесь, Таня! – произнес он и испугался. А если начнет притворно смущаться и кокетничать? Или, того хуже, закатит глаза и скажет: «Какой шустрый мальчик!» Таня повернулась к нему, отвела волосы с лица. – Вы мне тоже, Ник. Глаза у нее все-таки были странные: голубые, обведенные по краю серой каймой. Казалось, они меняют цвет, как воды Ладского залива под солнцем. – А так разве бывает? – спросил Ник. – Не знаю. Таня доверчиво положила руку ему на локоть. – Пошли? – Я буду возле училища послезавтра. В четверг. – У меня дополнительные занятия в мастерской. – Тогда во вторник. – Да. К вечеру погода опять испортилась, и Ник бездельничал в библиотеке в обнимку с «Шахматными этюдами». По окну змеились толстые струи воды, скрывая из виду сад. Иногда силуэты деревьев подсвечивали молнии – и спустя несколько секунд накатывал гром. – Вас хочет видеть господин Георг, – оповестила Александрина, появляясь на пороге. – Угу, иду, – отозвался Ник, наконец-то загоняя черного короля в безвыходное положение. На втором этаже гроза слышалась громче. Шумели деревья. Стучали капли, срываясь с узорчатого карниза. Ник вошел в кабинет, и дед поднял голову от журнала, который читал с карандашом в руке. – Вот, возьми. – Георг пододвинул две папки, лежащие на краю стола. – Здесь мои статьи. А вот тут интересные материалы из УРКа. Классификационные таблицы, методы идентификации и прочее. – Спасибо. Ник сгреб – тяжелые! – Надеюсь, не нужно объяснять, почему нельзя выносить документы из дома. – Разумеется. Дед задумчиво постукивал карандашом по открытой странице. Ник глянул на колонтитул: «Г. С. Леборовски. Оплата по закону». – Напечатали? – Да. Вот, сверяю, завтра собираюсь ругаться с главным редактором. Порезали больше, чем мы договаривались. В голосе деда не было ни огорчения, ни досады – рутина. Папки оттягивали руки. Из той, что сверху, торчал уголок фотографии. Нижний клапан грозился развернуться, и Ник перехватил удобнее. – Я пошел? – вопросительно сказал он. – Конечно. Хотя постой. – Дед выдвинул ящик стола. – Возьми еще эту. Пожалуй, да, можно. Ник посмотрел с любопытством: тонкая папка, подписанная непонятно: «МБД236.78». – Я поработаю с часок, а потом сходим в тир? – предложил дед. – Ладно, я вас тогда внизу жду. Спускаясь по лестнице, Ник придерживал стопку подбородком. Третья папка оказалась самой вредной, она была в гладкой обложке и норовила выскользнуть. В библиотеке сгрузил ношу на столик, отодвинув шахматную доску. Потянулся к «МБД236.78», но передумал и оставил ее напоследок. Так, статьи деда. Черновики, перепечатки и фотокопии с журнальных и газетных страниц. Самая ранняя публикация сделана пятнадцать лет назад, последней лежит та, по поводу которой дед планировал ругаться с редактором. Почти на всех черновиках пометки: «До цензуры». Вторая папка: разрозненные листы протоколов и брошюрки, отпечатанные на папиросной бумаге. Большие, свернутые в несколько раз схемы. Фотографии. «Иллюстративный материал № 4. Таблица 32, строка 12. Мумифицированные останки женщины». Ник машинально выудил нужную таблицу и нашел двенадцатую строку. «Энерговампир». По множеству колонок были разнесены последствия встречи с про́клятым. Не самое приятное чтиво. В третьей папке оказалось досье на Матвея Борислава Дёмина. Л-рея. Мимо своей квартиры Таня пробежала. Этажом выше толкнула дверь – опять не заперта! Ох, тетушка! – Асечка! К тебе можно? Из кухни доносилось шипение и пахло жареными пирожками. – Конечно, деточка! Кушать будешь? Тетушка выглянула в коридор. Как всегда – в фартуке, седые волосы собраны в высокий пучок, щеки порозовели от жара, очки в круглой железной оправе сползли на нос. Поверх домашнего платья был выпущен кокетливый белый воротничок. Когда бы Таня ни приходила, у Аси всегда находилось что-нибудь вкусненькое. Она пекла, жарила, варила с утра до вечера, и казалось удивительным, как это Анастасия Роберт Мальевская ухитрилась защитить диссертацию. |