Онлайн книга «Тридцать седьмое полнолуние»
– Почему не напечатают? – спросил Ник, облокачиваясь о косяк. В кабинете деда ему нравилось. Он был как разношенные домашние тапочки – уютный и удобный. – Видишь ли, моя точка зрения слишком расходится с официальной. Да ты не стой, садись. Ник снял со стула тяжелую папку и переложил ее на подоконник. – Я помню. По вашему выступлению в детдоме. – Да, я рассказывал про удачника. – Дед снова помассировал переносицу. – В военное время было проще. Зазвонил телефон. Ник прислушался, но отзвука в других комнатах не услышал. Все-таки отдельная линия. – Извини. – Дед поднял трубку. – Да, Альберт, здравствуй. Конечно. Ник отвернулся, разглядывая корешки книг. Юридические справочники, «Конституционное право», «Уголовно-процессуальный кодекс» и «Уголовно-исполнительный», иностранные словари, «Комментарии к Закону о регистрации и контроле», сборник каких-то нормативов – не прочитать отсюда мелкий шрифт. – Нет. Я сказал, не сейчас. Ты же помнишь, первый этап рассчитан на две недели. Ник перевел взгляд на стены, увешанные фотографиями. Вот дед совсем молодой, с лейтенантскими погонами. Вот постарше, майором, на трофейном мотоцикле. Карточки пожелтели от времени. А эта, отпечатанная на большом плотном листе, сохранилась хорошо: девушка в светлом платье и с крохотной фатой, ее обнимает за плечи военный – Кристина и Георг. Рядом дагерротипы: дамы в изысканных туалетах, господа в сюртуках и мундирах, дети в смешных платьицах, не разобрать, где мальчики, а где девочки. – Держи меня в курсе. Я хочу знать о малейшем изменении маршрута. Георг в штатском, с какими-то чиновниками. Георг в мундире, почтительно поддерживает под локоть короля. Георг с кем-то из сенатских, у того через грудь голубая лента с вензелями. Георг в группе молодых военных. Георг ведет занятие, его слушают парни в камуфляжной форме. Георг на фоне автомобиля с эмблемой УРКа, рядом двое мужчин. – Хорошо, – недовольно произнес дед. – Мы еще поговорим об этом. Нет, приезжай на Бастионную. После одиннадцати. Ник задумался, припоминая. Ах да, на Бастионной набережной дворец Ледашевских, резиденция Городского совета. Положив трубку, дед некоторое время смотрел в окно, потом повернулся к Нику. – Так вот, об удачниках. Жил-был молодой человек. Учиться не хотел, работать – тоже. Ник улыбнулся. – Да, начало банальное. Продолжение интереснее. Зарабатывал наш герой тем, что катался в поездах и играл с попутчиками в «дупль». Конечно, на деньги, и, конечно, выигрывал. Отследить всех его партнеров не удалось, но из установленных двадцать процентов погибли, остальные – тяжело переболели, попали в аварию или поскользнулись на банановой кожуре. Некоторые остались инвалидами. УРК доказал наличие не идентифицируемого визуально проклятия. Но вот доказать, что носитель знал о нем, не смогли. Потому деяние было квалифицировано как непредумышленное и в рамках Уголовного кодекса не наказуемое. Пошел наш удачник в гражданскую резервацию, где его будут кормить, поить, одевать и развлекать. И все это на деньги налогоплательщиков. То есть родных и близких пострадавших по его вине. – А потом он сбежит, – вспомнил Ник выступление деда. – Вероятнее всего. Погибнут люди, и тогда – только тогда! – вступит в действие Уголовный кодекс. А согласно ему, по косвенно опасному проклятию вменяется мягкая статья. Считается, что у жертвы был шанс, во-первых. А во-вторых, практически недоказуемо: погиб человек исключительно и только из-за проклятия или ему на роду было написано, что кирпич на голову упадет. Удачника просто переведут в тюремную резервацию. – И что вы предлагаете? – Ник кивнул на черновик статьи. – Для начала пересмотреть Уголовный кодекс. Ужесточить наказание по косвенно опасным. И – ограничить презумпцию невиновности. Дед произнес это так просто, точно предлагал сыграть партию в шахматы. – Если тебя интересует моя работа, могу подобрать кое-какие материалы. Ник кивнул. – Да, спасибо, я бы посмотрел. – Хорошо. А сейчас переодевайся и спускайся в столовую, в кои веки пообедаем вместе. – Только один вопрос. Почему вы ушли из партии? Дед хмыкнул, разглядывая Ника из-под кустистых бровей. – Ты имеешь в виду «За права человека»? Откуда узнал? – В газете прочитал. Случайно листал подшивки. – Так скажем, я понимал, что те методы, которые предлагало руководство, рано или поздно дискредитируют идею и все закончится тем, чем закончилось. Эта партия была способна раскачать систему, но не разрушить ее. – Значит, вас не устраивали только методы, – уточнил Ник. – С практической точки зрения. – Совершенно верно. Видишь ли, чтобы разрушить систему, необходимо выдернуть краеугольный камень. Георг умел тянуть паузу. Ник понимал, что дед будет разочарован, если он не спросит. Но спрашивать не хотелось. – И что же является краеугольным камнем? – все-таки произнес он. – Мне кажется, у тебя достаточно информации, чтобы понять это самому. А нет, так почерпнешь ее в тех материалах, которые я дам. Ну, пошли обедать. А потом я покажу кое-что интересное. Выходя, Ник задержался возле фотографий. Мужчина, что стоял рядом со служебной машиной, смотрел прямо в объектив. – Это же отец? – Да. Уже после свадьбы с Мариной. Я тогда тесно сотрудничал с УРКом. Помнишь, говорил, мы работали вместе? Дед подтолкнул в спину. – Так я тебя жду в столовой. Поторопись. Дверь пряталась среди тех, что вели в кладовые. Когда дед открыл деревянную створку, за ней оказалась еще одна, железная, с цифровым замком. – Эта часть подвала обособлена, когда-то здесь располагались винные склады. Каменные ступени круто вели вниз. Георг щелкнул выключателем, и резкий свет залил небольшое помещение с белеными стенами и цементным полом. По стенам вились провода, помаргивали красными глазками датчики. В углу висела камера, нацелившись объективом на порог. Дверь в противоположной стене уже не маскировалась – отсвечивала сизой сталью. – Погоди. – Дед не дал шагнуть дальше первой ступеньки. Откинул щиток рядом с косяком и набрал код. Красные огоньки сменились зелеными. – Теперь можно. Стальная дверь запиралась на два ригельных замка. Она открылась бесшумно, и пахнуло чем-то знакомым. Железо? Техническое масло? Вход преграждала решетка, и за ней Ник разглядел длинную комнату, конец которой терялся в темноте. По обе стороны плотно стояли шкафы и стеллажи. На верхней планке решетки горел алый огонек. Дед приложил руку к пластине рядом с замком. Подумав с секунду, огонек погас. |