Онлайн книга «Мемуары Дьявола»
|
– Я не хочу, чтобы его трогали! Ни гвоздя, ни соломинки ты не тронешь в моем доме! – Нам не нужны ни солома, ни гвозди в твоем доме, – с подчеркнутым спокойствием продолжал Бертран. – Но офицеришка – чужак, на кой ляд он тебе сдался? И вот еще что… Сегодня утром жандармы схватили Жоржа; они отправили его под конвоем в анжерскую кутузку. Так что, сам понимаешь, нам нужен заложник; если ты отдашь нам лейтенанта… – Что ж вы не подобрали его сами сегодня утром, раз он так уж вам необходим? – едко спросил Жак. – Когда он подыхал там, на дороге? – Так получилось. Мы могли бы подобрать его и попозже… – замялся шуан. – Когда он уже скончался бы от ран? – вставила сестра Анжелика. – Возможно. Ну и что – одним воякой стало бы меньше. Но раз уж он остался в живых, то пусть послужит для благого дела. Мы обменяем его на Жоржа. Ну, где он? Бертран встал и направился прямиком к комнате, в которой находился раненый. Но сестра Анжелика, бросившись к двери, опередила его: – Не смейте! Малейшее беспокойство убьет раненого! – Бертран! – громко окликнул шуана папаша Бруно. – Ты спрашивал меня не так давно, почему мой сын не взялся за оружие и почему я не настоял на этом. Так вот теперь слушай мой ответ: я не хочу, чтобы мой сын участвовал в бойне, затеянной мародерами и душегубами. – Ты кому это говоришь? Мне? – с угрозой в голосе спросил Бертран. – Тебе, кому же еще, – грозно сказал слепец, приближаясь к шуану. – Погоди, я отвечу тебе, но чуть позже, – прошипел Бертран. – Сначала я взгляну на этого подранка. Прошу меня простить, сестричка, – обратился он к Анжелике, – не вынуждайте меня применять силу. Мне нужно пройти, и я пройду, так или иначе… – Что ж, рискните! – Сестра милосердия закрыла спиной дверь и вытянула перед собой святое распятие, висевшее у нее на цепочке. Бертран отпрянул и, сняв шапку, перекрестился. Оглянувшись по сторонам затравленно и злобно, он не решился все-таки поднять глаза на юную монахиню и вернулся к огню, ворча, словно бойцовый пес, выбирающий момент для броска на новую жертву. – Ну, скоро ты закончишь эту комедию? – с усмешкой спросил его Жак. – Хоть сейчас, раз ты так этого хочешь! – вдруг истошно завопил Бертран, резко вскакивая. Быстрым движением он взял Жака на мушку; но пока шуан, следя за крестьянином через прорезь прицела, передвигался боком к двери комнаты, где находился раненый, малыш Матье незаметно схватил припрятанное в углу заряженное ружье и, проскользнув за спину отца, передал ему оружие, которое крестьянин тут же направил на врага; в то же время мальчишка молнией метнулся к Бертрану и пригнул к земле его двустволку. Все произошло в мгновение ока – никто и шелохнуться не успел; громовым голосом Жак закричал: – Не двигаться! Если кто из твоих головорезов шевельнется, Бертран, то ты – труп! Наступившую страшную тишину нарушали только шквальные завывания безразличного ко всему ветра и шум бьющего о каменное крыльцо дождя; но вдруг прогремел выстрел – пуля ударила Жака в плечо, и ружье выпало из его рук. Один из бойцов Бертрана, скрывавшихся в темноте двора, смог незаметно для находившихся в доме прицелиться и метко выстрелить между часовыми. – Кто стрелял? – закричал папаша Бруно. – Шуаны, – простонал Жак. По жалобному воплю Марианны и реву малыша Матье слепец догадался, что ранен его сын; последовала полная невыразимого ужаса суматошная сцена: старик, схватив длинный нож, бросился к тому месту, где, как он считал, находился предводитель шуанов. – Бертран! Бертран! – кричал он. Но Бертран легко уклонялся от схватки, и старик в бешенстве заметался по комнате, потрясая оружием: – Бертран! Где ты, убивец? Ты опять за свое, душегуб? Натыкаясь на мебель, он прошел зигзагами через все просторное помещение, размахивая ножом и не переставая кричать: «Бертран! Бертран, где ты?», а все те, кто попадался ему на пути, в ужасе торопились назвать ему свое имя или поспешно отступали в сторону. Так он добрался до сына и, схватив его за рукав, хриплым от ярости голосом заорал: – Ты кто? – Это я, отец. Успокойтесь, а то они всех нас перебьют. – Ты ранен? – В руку! Как раз в ту, за которую вы держитесь; отпустите – мне больно. Слепец вскрикнул и, выпустив руку Жака, выронил и нож. Бертран, оттолкнув ногой его оружие, невозмутимо произнес: – Ты сам этого хотел, Жак. – Вор, убийца! – ответил ему старик. – Ни то, ни другое, приятель, – возразил Бертран. – Но я всегда добиваюсь своего – уж кому, как не тебе, это знать. Если бы Жак не взялся за оружие, то с ним бы ничего не случилось. Как аукнулся, так и откликнулось. – Придет и твой черед, – прошипел папаша Бруно. – Если Богу будет угодно… – И вы смеете взывать к Нему после такого преступления? – возмутилась сестра Анжелика. – Да, сестра моя, – ответил Бертран. – Ибо я – не то что некоторые, я не причиняю зла ради зла и не стреляю в тех, кто мне не угрожает. – Да, ты их просто грабишь, – возмущенно проговорил слепец; старик считал разбой еще более тяжким грехом, чем даже убийство, ибо не признавал никаких политических оправданий, из-за которых шуаны подняли свое восстание. – Да, кстати, – вспомнил Бертран и обернулся к Луицци, – вы, конечно, и есть тот самый ограбленный путешественник; так вот, могу поклясться всеми святыми, что, если это сделал кто-то из наших, он будет сурово наказан. И тогда никто не скажет, что мы разбойничаем на большой дороге. Меж тем Марианна и сестра милосердия уже разрезали куртку Жака, оголив его рану. Они начали ее промывать, а Бертран опять присел на стул. За недостатком дров огонь в очаге почти погас, и только язычок пламени в лампе, мерцавший от врывавшегося через открытую дверь ветра, грустно и уныло высвечивал горестную картину происходившего в крестьянском доме. Бертран вновь заговорил, обратившись к Луицци: – Так где, вы говорите, вас обчистили? – Не могу вам точно сказать… – в смятении выдавил из себя барон, растерявший остатки присутствия духа перед лицом новой и столь непривычной ему опасности. – Но, в конце концов, сколько вы успели проехать от Витре? – Не знаю, я спал в экипаже… – Не надо так трястись, – ободряюще улыбнулся шуан, – никто вас здесь ни в чем не упрекает, никто вам не желает зла; скажите, что они у вас забрали? – Ну, – совсем заплетаясь языком, произнес барон, – документы, деньги… – Какие именно документы? Сколько у вас было денег? – Паспорт… и письма… – А денег? |