Онлайн книга «Дело о племяннице лунатика»
|
Дункан с важностью занял свидетельское место; вся его манера держаться излучала уверенность. – Я бы хотел задать свидетелю еще один вопрос, – сказал Мейсон. – Насколько мне помнится, вы сказали, мистер Дункан, что беседовали со своим клиентом мистером Мэддоксом приблизительно до одиннадцати и затем пошли спать? – Да, где-то около одиннадцати. – Тогда выходит, что вы находились все это время в комнате вашего клиента? – Да, конечно. – Вы вошли в комнату сразу после того, как закончили совещание с нами, согласно вашим вчерашним показаниям? – Да. – И оставались там приблизительно до одиннадцати? – Да, оставался. – Вы уверены, что никуда не выходили? – Ну, я… – Он понизил голос и умолк. – Продолжайте, – потребовал Мейсон. – Не вижу, какое это может иметь значение, – огрызнулся Дункан, бросив быстрый взгляд на окружного прокурора. Блэйн вскочил с места. – Ваша честь, – воскликнул он, – я возражаю против постановки вопроса: вопрос не по существу, не соответствует процедуре перекрестного допроса и не имеет к делу никакого отношения! – Возражение отклоняется, – резко ответил ему судья Маркхэм. – Дайте вспомнить, – ответил Дункан, – да, я действительно выходил на несколько минут. – Мистер Мэддокс сопровождал вас? – Да, мы выходили вместе с ним. – Куда вы выходили? – В аптеку, которая находится рядом, через два дома. – Как долго вы там находились? – Около десяти минут. – И чем вы занимались в течение этих десяти минут? – Возражаю против постановки вопроса. Вопрос неправильно сформулирован, не соответствует процедуре перекрестного допроса и не по существу. Целью допроса свидетеля является установить, где он находился в определенный промежуток времени до того, как лег спать. Свидетель уже дал по этому поводу исчерпывающие показания. Когда защита выясняет, что свидетель выходил, то не имеет значения куда и зачем, существенно только то, как долго он отсутствовал. – Возражение обвинения принимается! – распорядился судья Маркхэм. – Вы звонили оттуда по телефону? – спросил Мейсон. – Ваша честь, у обвинения те же самые возражения, что и по предыдущему вопросу. – Вопрос защиты к свидетелю отклоняется! – заявил судья. – Разве не верно то, что точно в одиннадцать вечера вы разговаривали по телефону с миссис Дорис Салли Кент и, следовательно, не могли находиться в доме Питера Кента? – Ваша честь, у обвинения те же самые возражения! – воскликнул Бергер. – Если защитник изменит формулировку вопроса и будет спрашивать свидетеля, говорил ли тот по междугородному телефону из другого места в то время, когда, как явствует из его предыдущих показаний, он уже вернулся в дом, то я разрешу вопрос, – распорядился судья Маркхэм, – но не считаю необходимым или уместным включать в вопрос к свидетелю имя того лица, с кем велся разговор по телефону. – Хорошо! – согласился Мейсон. – Разве вы не заказали междугородный разговор точно в одиннадцать из аптеки, мистер Дункан? – Это было до одиннадцати. Без пяти минут. К одиннадцати мы уже успели вернуться в дом. Мейсон улыбнулся и сказал: – У меня все. Бергер и Блэйн вполголоса посовещались, и затем Бергер объявил: – Ваша честь, у нас к мистеру Дункану больше нет вопросов. Наш следующий свидетель – Эдна Хаммер. Думаю, суд примет во внимание, что эта молодая женщина, будучи племянницей обвиняемого, настроена к нам враждебно. Возможно, мне в связи с этим следует задать несколько вопросов предварительно, чтобы дать ей понять, что… – Мы перейдем этот мост тогда, когда в него упремся, – перебил его судья Маркхэм. – Мисс Хаммер, пройдите для дачи показаний. Эдна Хаммер вышла вперед, была приведена к присяге и заняла место на свидетельской трибуне. Ее лицо было бледным и осунувшимся. – Ваше имя Эдна Хаммер, вы племянница обвиняемого и проживаете с ним в его доме? – Да, сэр. – И вы находились там ночью тринадцатого и утром четырнадцатого этого месяца? – Да, сэр. – И вам известно, как выглядит некий разделочный нож, который обычно находился в верхнем ящике встроенного в стену буфета в доме обвиняемого? – Да, сэр. – Вы видели этот нож утром тринадцатого? Она потупила глаза, закусила губу и ничего не ответила. – Отвечайте на вопрос! – приказал судья Маркхэм. – Я видела похожий нож. – Где был тот самый нож? – Возражаю против постановки вопроса как в части формулировки, так и по существу, так как он не имеет прямого отношения к делу, – заявил Мейсон. – Мы намерены доказать, ваша честь, что нож находился у обвиняемого, – возразил Бергер. – Если это так, то возражение защиты отклоняется, – заключил судья. – Отвечайте на вопрос! – потребовал Бергер. – Какой-то разделочный нож, похожий на тот, который обычно хранился в ящике буфета, был в спальне дяди под подушкой на его кровати. – Утром тринадцатого? – Да. – Что вы сделали с этим разделочным ножом? – Убрала в ящик буфета. – Вы сказали своему дяде, что нашли нож? – Нет, не говорила. – Были ли предприняты вами какие-либо меры предосторожности для того, чтобы этот разделочный нож не попал к нему в руки после того, как вы убрали его в ящик буфета? – Я заперла ящик на замок вечером тринадцатого. – И когда вы увидели этот разделочный нож в следующий раз? – Не знаю. – Как это «не знаю»? – Я видела разделочный нож, но не уверена, что это тот самый. – Я обращаю ваше внимание на нож, представленный суду как доказательство номер два. Этот нож вы видели утром четырнадцатого? – Да… думаю, что да. – Где вы его видели? |