Книга Родной. Чужой. Любимый, страница 26 – Лили Орландо

Несчастный Джек снова отправился в клетку, а его окрылённый хозяин – домой, заручившись разрешением прийти перед закрытием клиники и снова пообщаться с питомцем.

– Чему ты улыбаешься? – спросил вернувшийся Василий.

Я кивнула на свернувшегося калачиком Джека:

– Хозяин явился.

Бородач просиял. Всё-таки были в нашей работе просто отличные дни…

Вечером начальник подвёз меня до нового дома. Подхватив большую сумку и чемодан на колёсиках, я попрощалась до завтра и двинулась по дорожке в свой новый дом.

– Чего это Васька тебя катает? – из-за ореха вышла Серафима Анатольевна, напугав меня до чёртиков.

Я вздрогнула, и ручка чемодана выпала из руки, с пластиковым треском грохнувшись на дорожку.

– Здравствуйте, вы меня напугали, – с укором произнесла я, поднимая чемодан и проводя беглый осмотр. Вроде ничего не сломалось.

– А у кого совесть чиста, тому пугаться нечего, – парировала моя квартирная хозяйка, уперев руки в рельефные бока, обтянутые ярко-зелёной тканью короткого, до середины бедра, открытого платья на узких бретельках.

Напомните мне, пожалуйста, почему я согласилась снимать у неё дом?

Наверное, не в себе была.

Я глубоко вдохнула, призвала на помощь всё своё терпение и ровным голосом ответила:

– У меня вещей много, самой тяжело нести.

Серафима Анатольевна только хмыкнула. Я уже поняла, что у неё абсолютно на всё был свой ответ, и она обязательно им со мной поделится. Хочу я того или нет.

И оказалась права.

– Я в молодости и не такие сумки таскала, и мебель двигала, и в огороде с утра до ночи… а вы, современная молодёжь, лентяйками выросли, а всё потому, что родители слишком баловали, ремня жалели…

– Алина! – вдруг, перебивая квартирную хозяйку, окликнул меня знакомый голос.

Не веря, что слышу его, я обернулась. Но у калитки и вправду стоял мой папа. А рядом с ним улыбающаяся Саша.

– Вы как тут… оказались? – растерянно спросила я, двигаясь к калитке и уже на ходу скидывая с плеча ремень сумки, которую, оказывается, всё это время продолжала держать.

– Приехали поздравить тебя с новосельем, – Саша подняла вверх бутылку шампанского и большой торт.

– Это кто? – вместо приветствия спросила у меня хозяйка, разглядывая гостей.

– А это, Серафима Анатольевна, мои родители, те самые, которые меня слишком жалели и вырастили лентяйку.

Саша засмеялась и протянула руку.

– Здравствуйте, я – Александра Логинова.

Серафима удивлённо уставилась на протянутую ладонь, но всё же пожала её. Саша во время жизни в Европе приобрела эту привычку и теперь со всеми здоровалась за руку.

– Ярослав Логинов, – представился подошедший папа. Он тащил две наполненные битком сумки, которые подозрительно позвякивали. И спросил: – Ну? Куда нести?

Я указала направление. Он подхватил ещё и мою упавшую сумку и двинулся вперёд. Мы с чемоданом, Сашей и Серафимой Анатольевной – за ним следом.

Папа с Сашей внимательно рассматривали моё новое жилище. На их лицах сменяли друг друга абсолютно одинаковые эмоции – удивление, непонимание, отрицание и наконец надежда, что произошла какая-то ошибка, и кто-то перепутал адрес.

Как я и ожидала, они переглянулись, читая мысли друг друга, без слов обсуждая ситуацию.

А потом папа тактично произнёс:

– Ты уверена, что хочешь съехать из дома и жить здесь?

Причём «здесь» он почти не выделил интонацией, точнее выделил самую малость, почти незаметно. Но, зная папу, я легко могла вообразить, как он внутренне ужаснулся, увидев, где я собралась жить.

– Уверена, – улыбнулась я. Хотя мне сейчас очень хотелось попросить папу, чтобы он забрал меня домой. В мою комнату. К моей семье…

– Ну тогда давайте отпразднуем новоселье! – произнесла Саша, выступая вперёд и загораживая папу, который явно собирался уже высказаться по поводу помутнения моего рассудка.

Саша сунула ему в руки бутылку с игристым, а сама открыла одну из сумок и достала коробку с четырьмя бокалами. Какая запасливая. Я улыбнулась. Саша как всегда продумала всё до мелочей.

Мы выпили шампанского. Съели по куску торта. Саша умело оттесняла папу, когда на того находили сомнения, и он снова собирался высказать своё мнение.

В общем, мои родители совершенно очаровали Серафиму Анатольевну. И, уходя, она сообщила мне, что вот совсем не понимает современную молодёжь. Жила бы себе с ними, как у Христа за пазухой.

К счастью, всё это она высказывала, когда мы проводили родителей до калитки и дружно махали им вслед. После этого визита внутри потеплело. Хотелось улыбаться и танцевать.

– Пойду я вещи разбирать, – сообщила хозяйке и оставила её одну.

С трудом разобравшись, включила допотопный телевизор, оставила первый попавшийся канал для создания фона и двинулась в кухню.

Саша отнеслась к моему переезду очень серьёзно. Собрала мне посуду на все случаи жизни, как будто, начав самостоятельную жизнь, я вдруг увлекусь готовкой, и мне понадобятся все эти кастрюли, кастрюльки, сковородки, сотейники и прочая необходимая, на взгляд моей мачехи, кухонная утварь.

Во второй сумке стояли контейнеры с готовой едой на первые пару дней и ещё продукты на первые пару недель.

Я довольно усмехнулась и разложила всё по полочкам холодильника, который, наполнившись, начал выглядеть совсем по-домашнему. Даже стало как-то уютнее.

Подпевая и подтанцовывая знакомой песне, я взяла полотенце, шампунь и отправилась исследовать «ванную комнату».

По первому ощущению здесь было… тесно. По второму тоже. Несколько раз, забывшись, я ударилась локтями о стены.

Но вода текла горячая, напор не ослабевал, я постепенно сумела расслабиться и даже начала получать удовольствие, позволяя тугим струям разбиваться о мою голову и стекать по телу.

Из-за тесноты на мою домашнюю одежду попали брызги. И я решила, что уж маленькую пристройку можно пробежать и в полотенце. Всё равно на улице темно, и никто меня не увидит.

Быстро промокнула волосы, оставив их свисать вдоль тела мокрыми русалочьими прядями, замоталась в полотенце, придерживая края пальцами. Вот не получалось у меня завязывать узел, как у актрис на экране, чтобы и красиво было, и не сползало.

Открыла дверь душевой, сделала два шага по пристройке и потянула на себя дверь дома.

Что-то было не так…

Вот бывает так, ничего не видишь, не слышишь, но ощущаешь, что-то изменилось. Наверное, это был запах… Да, точно, запах – палящее солнце, морской берег, выгоревшие на кончиках пряди в конце лета…

Почему здесь пахнет Тёмой?