Онлайн книга «Принц Модильяни»
|
– Иди поищи Пабло. – Хорошо. Я его найду. Снова все вместе
Я и не представлял, что мне вот так сразу повезет. Оставив Макса на своей кровати, я пошел в «Ротонду» – и нашел там всю нашу компанию. Первый, кого я вижу, – мой покровитель, мой ангел-спаситель, Поль Александр; он вместе с братом. Как только мы замечаем друг друга, он мне широко улыбается и знаком подзывает к себе. Я обнимаю его и Жана, они наливают мне бокал вина. На столе стоит жареная картошка и оставшаяся пара колбасок. – Ты голоден? – Очень. Поль знаком мне показывает, чтобы я угощался, и я не заставляю его повторять приглашение. – У тебя здоровый вид. – Да, я хорошо себя чувствую. – Не думал, что ты так быстро вернешься. – Мне не хватало братьев Александр. Мне не хватало Парижа. Поль улыбается. – Амедео, ты помнишь, что я врач? – говорит он, пользуясь тем, что Жан отошел поприветствовать своих друзей. – Я правда хорошо себя чувствую. – Никто не знает о твоей болезни. – Даже твой брат? – Даже он. – Спасибо… – Не благодари меня. Мне это предписывает моя профессия. У тебя был кашель? – Немного, поначалу; потом все реже. – Я вижу, что у тебя хороший аппетит. Я улыбаюсь, откусывая колбаску. – И вижу, что твой вес пришел в норму. – Поль, будь спокоен: у меня все в порядке. Лучше расскажи, как тут у вас дела? Что происходит? – У меня для тебя неприятная новость. – Боже мой, что случилось? – «Дельта». Муниципалитет не продлил мне договор об эксплуатации здания. – И что теперь будет? – Думаю, что нам придется оставить особняк. Спешки нет, но я тебе советую присмотреть жилье. Я думаю, что особняк, к сожалению, снесут. – Но это ужасно! Значит, больше никаких вечеринок, костров, представлений, дискуссий, музыки, танцев… – Зато ты будешь меньше отвлекаться. Ты что-то привез из Италии? – Одну картину. – Всего одну? Ты мало работал. – Я занимался скульптурой. Поль молчит, у него недовольный вид. – Я знаю, что ты хочешь мне сказать; не говори ничего. Я должен был ваять. – Почему? – Потому что… это сильнее меня. – Что? – Тяга к скульптуре. Никто не хочет, чтобы я этим занимался. Ни врачи, ни родственники, ни друзья, ни женщины. – Тогда успокойся и занимайся живописью. – А я не могу заниматься и тем и другим? И живописью, и скульптурой? Посмотри на Пикассо. – У Пикассо нет туберкулеза. – Поль, я действительно должен отказаться от всего того, что хочу, в моем возрасте? Я слишком молод, чтобы откладывать свои мечты. Ты хочешь, чтобы я тоже стал кубистом? Поль смеется. – Твои дела шли бы неплохо. Кроме Пикассо, хорошо продаются работы Брака, Дерена, Ван Донгена… – Нет, я не стану писать в стиле кубизма! Они ищут только средства выражения формы, их не занимает сама жизнь. Поль невозмутимо и любезно улыбается. – Не горячись. Мне не нужны от тебя картины в стиле кубизма. Но и скульптуры – тоже не нужны. Я с яростью откусываю колбаску, Поль, заметив это, добродушно смеется. – Амедео, я не хочу с тобой ссориться, ты только что приехал. В этот момент я вижу, что Пикассо поднялся из-за стола, – и знаком подзываю его к нам. Он подходит, пожимает руку Полю. – Амедео, ты поправился! – Пабло, знаешь, в Италии хорошо кормят. – Не так хорошо, как в Испании. – Когда испанские блюда хотя бы наполовину приблизятся к итальянским, сообщи мне. Он с улыбкой признаёт превосходство итальянской кухни. Я сразу перехожу к делу: – Знаешь, у меня тут небольшая проблема… – Если тебе нужны деньги, это неподходящий момент. – Нет, мне не нужны деньги. Так значит, это правда, что о тебе говорят? – Что говорят? – Что ты жмот. Я смеюсь – у него же, напротив, очень серьезный вид. – Да пошел ты! – Еще говорят, что ты обидчивый. – Qué te hace pensar eso, hijo de puta? [35] – Видишь? Значит, это правда. Мы с Полем смеемся, я делаю глоток вина. – Пабло, не переживай: не надо мне денег. Но я оставил на своей кровати твоего друга Макса Жакоба. – Макс Жакоб в твоей кровати? Я думал, у тебя вкус получше. – Знаешь, Макс отчаянно тебя искал. Он был под кокаином и, возможно, еще и пил. Во всяком случае, он увидел Иисуса в моей комнате, лежащим на моей кровати, и принялся молиться вместе с ним. Поль хохочет, Пикассо же ошеломлен. – Макс и Иисус Христос?.. – Дело в том, что мне теперь негде спать. – Почему? – Потому что они вдвоем на моей кровати. Поль уже сгибается пополам от смеха, но Пабло все еще ничего не понял. – Ты меня дурачишь? – Нет, Макс правда хочет видеть тебя. Он говорит, что ты такой же, как он. – Я – как он? Я совершенно так не думаю. – Он рассказал мне про «Авиньонских девиц». – О нет… Он и тебе говорил, что это проститутки с сифилисом? – Да. – Я ему всего лишь сказал, что это сцена из борделя и что Авиньон – это на самом деле улица Авиньон [36]. Макс сходит с ума. – Поскольку он мне признался, что влюблен в тебя, поскольку вы с ним делили жилье и поскольку он не уйдет с моей кровати, пока не придешь ты, – скажи, как мне выйти из этой ситуации без твоей помощи? Я шучу, но Пабло остается серьезным. – Амедео, друг мой, Макс Жакоб под действием наркотиков, которые он часто употребляет, переживает мистический период, невроз, сопровождаемый желанием принять христианство. – Я знаю. – Я очень устал – и по этой причине сейчас пойду спать в свою кровать, и тебе советую сделать то же самое. |