Книга Дело о подмененном лице, страница 23 – Эрл Стенли Гарднер

Адвокат внимательно наблюдал за ним.

– Хотите я разъясню вам вашу позицию, Хангерфорд? Вы пришли ко мне со всей этой грязью, надеясь, что я опровергну ее, верно?

– Нет, – сказал молодой человек.

– Не «нет», а да! Вам нравится Бэлл, но вы еще не знаете, насколько сильно. Вы погрязли в условностях. Если уж смотреть в корень, то это не в Бэлл вы не уверены, а в себе.

Хангерфорд хотел возразить, но растерялся под пристальным взглядом адвоката.

– Наверно, вы правы, мистер Мейсон, – наконец промолвил он. – Я постоянно анализирую свои чувства… но этот разговор помог мне понять себя.

Мейсон сочувственно посмотрел на него.

– В таком случае сообщу вам кое-что, – сказал он. – Бэлл не собиралась входить в ваш, как вы выразились, круг, вы бы с ней больше никогда не увиделись.

На лице Хангерфорда отразилось удивление.

– Постарайтесь понять все правильно, – сказал адвокат. – Если и было что-то незаконное в том способе, которым получил Моор деньги, то Бэлл об этом не знала. Она думала, он выиграл их в лотерею. Моор был приемным отцом Бэлл. Ее родной отец оставил семью, когда дочери исполнилось три года. У миссис Ньюберри было немного денег, и она отдала дочь в колледж. Позже она вышла замуж за Карла Моора. Естественно, Бэлл, никогда не знавшая отца, очень привязалась к нему. Потом семье привалила неожиданная удача, и Мооры смогли путешествовать. Там Бэлл познакомилась с вами, и вы приняли эту девушку в свой круг как равную, так как ее родители производили впечатление состоятельных туристов.

Только на этом основании Бэлл могла общаться с вами. Она понимала, что после возвращения в Штаты вы расстанетесь, поскольку она не сможет быть на равных с вашими друзьями, а мысль о покровительстве ей невыносима. Поэтому она решила, сойдя с корабля, навсегда проститься с вами, сохранив в памяти вашу встречу. Она понятия не имела, что ее отец – растратчик. Если бы она знала, что деньги достались ему нечестным путем, то не взяла бы ни цента из них.

– Я люблю ее… очень, – сказал Хангерфорд.

– Мне неизвестно, где Моор взял деньги, – сказал Мейсон. – Я только знаю: он не родной отец Бэлл и она верила, что они выиграны в лотерею.

– Кто выплатит вам гонорар? – напрямик спросил Хангерфорд.

– Миссис Моор, – ответил Мейсон. – Правда, вопрос о гонораре еще не обсуждался.

– Мне хотелось бы принять в этом участие, – сказал молодой человек.

– Почему?

– Потому что я люблю Бэлл… больше, чем я думал.

– А вы не гипнотизируете себя ее тяжелым положением?

– Нет. Хотя, если бы не это несчастье, едва ли бы я понял, насколько Бэлл дорога мне! Я хочу жениться на ней.

– А как отнесется к этому ваш отец?

– Надеюсь, положительно, в противном случае мы станем друг другу чужими, – сказал Хангерфорд. – Я рассказал вам это, мистер Мейсон, чтобы объяснить, почему я хочу взять на себя выплату части гонорара, но прошу вас хранить все в тайне…

– Понятно, вам самому хотелось бы рассказать о своих чувствах Бэлл, – закончил с улыбкой адвокат.

– Вот именно. Надеюсь, она тоже любит меня.

– Ладно, в таком случае отложим разговор о моем гонораре до вашей встречи с Бэлл, – сказал адвокат. – А пока могу сообщить вам одно: Карл Моор не присваивал денег компании «Продактс Рифайнинг».

– Вы можете доказать это?

– Я никогда не делаю подобных заявлений, если не могу их доказать, – сказал Мейсон.

– Значит, Моор действительно выиграл деньги в лотерею?

– Не знаю, – ответил Мейсон. – Боюсь, что нет.

– Где же он взял их?

– Это нужно выяснить. Конечно, мы еще не знаем, принадлежали ли деньги, найденные под матрацем, мистеру Моору. Они могут принадлежать и его жене.

– А что она сказала по этому поводу? – спросил молодой человек.

– Ничего, – сухо ответил Мейсон.

Некоторое время Хангерфорд молчал. Адвокат доброжелательно сказал:

– Мне хотелось бы, чтобы вы знали все, прежде чем сожжете за собой мосты.

– Мосты уже сожжены, – просто сказал Хангерфорд. – Бэлл – единственная девушка, которая может сделать меня счастливым.

– Учтите, мать Бэлл обвиняется в убийстве, – предостерег его Мейсон. – Причем косвенные улики против нее выглядят довольно убедительно.

– Она не убивала мужа, – сказал молодой человек. – Мать Бэлл просто не способна на это.

– У прокурора Сан-Франциско, кажется, другое мнение.

Хангерфорд сказал:

– Это напомнило мне кое о чем, мистер Мейсон. У меня есть для вас два сообщения.

– Говорите.

Делла Стрит открыла дверь, улыбнулась Хангерфорду и обратилась к Мейсону:

– Помощник прокурора Сан-Франциско мистер Скаддер у телефона.

Мейсон взял телефонную трубку:

– Соедини нас, Делла.

Делла закрыла дверь, и Хангерфорд сказал:

– Записка, полученная мистером Ньюберри… вернее, мистером Моором, была послана медицинской сестрой Эвелин Уайтинг, сопровождавшей человека со сломанной шеей.

Мейсон услышал щелчок в трубке и мужской голос:

– Хэлло, у телефона мистер Скаддер.

– С вами говорит Мейсон, мистер Скаддер, – сказал адвокат. – Я хочу, чтобы было назначено предварительное слушание дела Ньюберри.

– Это можно устроить в любое время, – сказал Скаддер. – Однако я считаю нужным, мистер Мейсон, кое-что сообщить вам. В местных газетах появилась статья о том, что мистер Моор присвоил двадцать пять тысяч долларов из кассы компании «Продактс Рифайнинг». Деньги, обнаруженные капитаном, несомненно, являются частью присвоенных. Миссис Моор сняла пояс с мужа, прежде чем столкнуть его за борт. Следовательно, эти деньги не могут быть использованы для оплаты ваших услуг.

– Это ничуть не меняет моей позиции, – сказал адвокат. – Я требую немедленного слушания дела и освобождения Бэлл Ньюберри, которую вы незаконно задержали.

– Боюсь, что это невозможно, – ответил Скаддер.

– Тогда я составлю хабеас корпус на ее имя, – сказал Мейсон, – и сегодня вечером вылечу в Сан-Франциско. Вы обязаны или предъявить ей обвинение, или освободить ее.

Он повесил трубку, взглянул на Хангерфорда и спросил: