Онлайн книга «Невеста ветра»
|
…Невольно Эсме вспомнила странную сцену, свидетельницей которой оказалась три дня назад: Кузнечик выволок на палубу лохань с водой и принялся стирать с таким рвением, словно это было самое интересное занятие в мире. Мальчишка увлекся и сам не заметил, как начал за работой напевать уже знакомую Эсме песенку — хрипло и еле слышно, то и дело срываясь на сухой кашель. Кузнечик не видел, что целительница плачет; что бы ни говорили, она продолжала считать его безвозвратно утерянный голос, как и уже побледневший шрам на лице Крейна, свидетельствами своих неудач. А потом она поняла, что впервые слышит песню полностью. Мы там, где звездный свет. Мы там, где неба нет, А есть лишь отраженье моря. Взмывая к облакам, Доверясь парусам, Мы выбираем путь, не зная горя! В бездонной глубине, В прозрачной вышине На крыльях серых птиц летают наши души. Я не вернусь домой, Ведь я обрел покой Там, где шумят ветра, вдали от суши… Только теперь она поняла, что песню кто-то сочинил специально для «Невесты ветра» — или, быть может, даже для капитана? Так или иначе, последние слова накрепко врезались в память, и ей отчего-то показалось, что забыть их будет невозможно даже с помощью сундука. — Ну и ладно, — сказала Эсме, отгоняя воспоминание. Ларим шумно засопел и принялся умываться. — Начнем все сначала, а там видно будет. «Невеста» ненавязчиво дала ей знать, что Ламар уже совсем близко… и что капитан ждет ее на палубе. Эсме в последний раз оглядела каюту — здесь было уютно, но это место домом ей так и не стало. Чего-то ему не хватало, чего-то очень важного. Легко собираться в путь, когда путешествуешь налегке. С ларимом на плече целительница вышла из каюты. Паруса «Невесты ветра» снова побелели. На палубе было прохладно, и девушка обняла себя за плечи, а зверек, словно прочитав ее мысли, меховым воротником распластался на плечах хозяйки. Но это мало помогло — все равно ее бил озноб. Или, может, причиной был вовсе не холод? Эсме огляделась. По правому борту виднелся утопающий в тумане берег; с легким испугом она поняла, что куда ни кинь взгляд, везде виднеются рыбацкие хижины, верфи, причалы — Ламар был пугающе большим, он превосходил Тейравен раз в пять. На мгновение туман разошелся, словно решив подразнить ее, и открылся поразительной красоты вид: высокие белоснежные башни, розоватый купол храма Заступницы на вершине холма, очертания далеких гор — и тут же все растаяло без следа, будто восхитительный мираж. Капитан стоял на полуюте, спиной к целительнице. Она уже шагнула к нему, но остановилась: Крейн был не один. Точнее, рядом с ним никого не было… кроме «Невесты». Вокруг одинокой фигуры на корме витала еле уловимая аура, подобная той, что окружает влюбленных; Эсме даже показалось, что рядом с Крейном в холодном утреннем воздухе проступает женский силуэт. Целительница отвернулась и отошла к фальшборту. Наблюдая за тем, как фрегат рассекает волны, она подумала, что никогда не сумеет понять, каково это — не оставаться в одиночестве ни на миг. Позади кто-то деликатно кашлянул. — Вижу, вы уже готовы сойти на берег? — Мне не нужно долго собираться. — Целительница обернулась и чуть не подпрыгнула от неожиданности. Крейн был одет гораздо скромнее, чем обычно, — Эсме, привыкшая к тому, что пират любит дорогие ткани, даже не думала, что в его гардеробе найдется хоть одна старая куртка с неряшливыми заплатами и истрепанными рукавами, — но дело было совсем в другом. Лицо магуса перечеркивала повязка, закрывавшая левый — зеленый! — глаз. В сочетании с трехдневной щетиной и черным платком, скрывавшим волосы, это меняло его внешность так, что никто и никогда не узнал бы щеголя-пирата в матросе с совершенно бандитской физиономией. — Заступница! — восхищенно воскликнула девушка. — Как я раньше не вспомнила… В таверне Пью в Тейравене… — Я сидел рядом с Умберто и наслаждался спектаклем, — подхватил магус, улыбаясь. — Кто мог знать, к чему это приведет? — Значит, этот маскарад — специально для имперских городов? — Эсме тоже не сдержала улыбки. — Очень интересно. Да, я понимаю теперь — как ни крути, в памяти остается только повязка… забавно… — В маскарад входят также новые имена для меня и «Невесты», — Крейн знакомым жестом почесал переносицу. — И несколько других хитростей. В Ламаре нас знают как «Шуструю» и капитана Ристо-Счастливчика. К вашим услугам! — он отвесил целительнице шутливый поклон. — Занимаемся доставкой мелких грузов, иногда не совсем законных, но какой порт выживет, строго соблюдая законы? Вы удивитесь, узнав, насколько мы востребованы. — Не удивлюсь. — Она перевела взгляд на город. — Я, кажется, готова ко всему. — Что ж, тогда нам пора, — хмыкнул магус. — Можете не прощаться, мы еще вернемся на борт, а для начала я бы просто хотел показать вам один домик, который, возможно, подойдет. — Я готова, — повторила девушка. В город они отправились вместе с Умберто и Кузнечиком. Когда Крейн помогал целительнице сесть в лодку, полы куртки раскрылись, и Эсме увидела на его поясе саблю. Отчего-то это ее встревожило, но девушка заставила себя думать только о том, что приготовил ей Ламар. Ламар приготовил шум. На пристани царила сутолока, и казалось, что там собралось не меньше половины городских жителей. Эсме с некоторым содроганием убедилась, что Тейравен по сравнению с Ламаром заслуживал в лучшем случае названия городишка, а уж что творилось в столице, сколько там было народу на улицах, она даже думать боялась. Вдобавок ко всему за две недели на борту «Невесты ветра» она привыкла к качке и теперь чувствовала себя очень неуверенно на твердой земле. — Все хорошо? — раздался хриплый шепот, и Кузнечик сжал ее локоть. — Не потеряйтесь, а то обязательно влипнете в какую-нибудь историю. Хоть Эсме и была в смятении, она все же заметила, что мальчик чувствует себя в большом городе совершенно спокойно и уверенно — даже увереннее, чем на фрегате. — Ну что? — Магус закончил договариваться с портовым клерком и повернулся к ним. — Идем? — Капитан, кажется, наша гостья себя неважно чувствует, — заметил Кузнечик. — Уже вижу, — Крейн нахмурился. — Давайте-ка сюда… Они отошли к крепостной стене, и там Эсме усадили на камень, который уже успел сильно нагреться на солнце. Она, словно кукла, позволяла делать с собой все, что угодно, одновременно пытаясь выстроить изнутри защиту против шума и потоков чужих эмоций, страстей, мыслей. Крейн даже не догадывался, что целительнице приходилось сейчас выносить, — словно тысяча человек одновременно шептали ей на ухо все свои секреты. Оказавшись в небольшом отдалении от толпы, она пришла в себя и увидела встревоженные взгляды Крейна и Кузнечика. Ларим жался к ее плечу, и краем глаза Эсме видела, что зверек зажмурился и прижал уши к голове. |