Онлайн книга «Дело бывшей натурщицы»
|
– Он член «Метрополитенполис»? – По-моему, да. – Сделали ли вы по его предложению какие-либо отметки на оружии, чтобы в дальнейшем суметь опознать его? – Да, мы оба поставили на нем опознавательные знаки. – Сейчас я предъявлю вам револьвер 22-го калибра марки «Сантинель», который был передан нам в качестве вещественного доказательства. Внимательно осмотрите его и скажите, видели ли вы его раньше. Свидетельница взяла револьвер, повертела его в руках и сказала: – Да, это то самое оружие, которое мы обнаружили в ячейке камеры хранения. – И именно около этой ячейки вы видели обвиняемую тринадцатого вечером? – Да, сэр. – Перекрестный допрос, – объявил Декстер. – Вы видели, как обвиняемая открывала ячейку? – начал свои вопросы Мейсон. – Нет. – Полиция снимала отпечатки пальцев с ячейки? – Да. – Вам что-нибудь известно о них? – Только то, что обнаружено несколько отпечатков, которые они не могут идентифицировать. – Благодарю вас, это все, – улыбнулся Мейсон. – Вызывается Агнес Ньютон, – объявил Декстер. Не стоило особого труда догадаться, что утро Агнес Ньютон провела в парикмахерской. Также тщательно были продуманы все детали туалета. Делалось это, по-видимому, не без тайной надежды, что ее фотографии могут появиться в газетах. Да и на свидетельское место она взошла, как звезда на оперную сцену. – Поднимите правую руку и примите присягу, – обратился к ней секретарь суда. – Затем назовите ваше имя и адрес. Женщина исполнила все, что требовалось. – Мисс или миссис Ньютон? – Миссис, я вдова. – Очень хорошо. Займите ваше место для дачи показаний. Декстер приступил к вопросам: – Вы живете в том же самом доме, что и обвиняемая? – Да. – Мысленно возвращаясь к вечеру тринадцатого числа этого месяца, можете ли вы припомнить, что видели обвиняемую? – Да. – Где вы ее видели? – Она выходила из двери своей квартиры, и я наблюдала за ней, пока она не вышла на лестничную клетку. Я думаю, мне следует кое-что пояснить, – бойко добавила она. – Видите ли, она живет на третьем этаже и обычно пользуется лифтом. В этот раз она так спешила, что… – Одну минуту, – прервал ее Декстер. – Будет лучше, если вы продолжите, конкретно отвечая на мои вопросы, миссис Ньютон. Итак, можете ли вы назвать время, когда видели обвиняемую? – Да, сэр, причем точно. – Когда это было? – Вечером, без двух минут восемь. – А что делала обвиняемая в тот момент, когда вы ее увидели? – Выходила из квартиры. Она быстро прошла от своей двери к выходу на лестничную клетку. – У нее было что-нибудь в руках? – Она несла свою канарейку. – Можете переходить к перекрестному допросу, – закончил Декстер. Как опытный адвокат, Мейсон не мог не осознавать, что перед ним опасный свидетель, каждый ответ которого будет лишней уликой против обвиняемой, и без того начинающей тонуть. Поэтому начал он с чрезвычайной осторожностью, как сапер, продумывая каждый свой шаг. – Как долго вы живете в этом доме, миссис Ньютон? – Четыре года. – Вам известно, сколько лет в нем живет обвиняемая? – Около восемнадцати месяцев. – Вы склонны к общению с соседями? – поинтересовался Мейсон с улыбкой. – Ну, я стараюсь ни во что не вмешиваться, но со всеми приветлива. – Вы работаете или все время проводите дома? – Я не работаю, но и не сижу все время дома. Прихожу и ухожу когда вздумается. У меня есть доход, и нет никакой нужды работать. – Ну что ж, вам повезло. А когда вы впервые познакомились с обвиняемой? – Как только она переехала, мы стали периодически встречаться. – Я спросил не об этом. Мне хотелось выяснить, когда вы познакомились с обвиняемой. Когда вы впервые заговорили с ней? – Ну, не знаю. Здоровались при встрече, и все. По-моему, как только она переехала, так и повелось. – Понимаю. И все-таки позвольте мне по-другому сформулировать вопрос: когда вы впервые начали заходить к обвиняемой и разговаривать с ней? – Ну, я не думаю, что мне вообще доводилось с ней много разговаривать. Она не слишком стремилась к общению, а что о ней говорят в доме… – Нас не интересует, что вы о ней слышали, – прервал ее Мейсон, – и, пожалуйста, постарайтесь не пересказывать события. Слушание проводится в соответствии со строгими правилами, предусмотренными законом. Я задаю вопросы, вы даете на них четкие ответы, и больше никакой информации. Иначе мне придется просить суд изымать части ваших высказываний, в которых не содержатся ответы на мои вопросы. – Никакой инициативной информации, – уточнил судья Мэдисон. – Слушайте вопрос и отвечайте на него. Вы поняли? – Да, ваша честь. – Одну минуту, – сказал Мейсон. – Я бы хотел попросить разрешения суда задать несколько вопросов обвиняемой конфиденциально. Получив утвердительный ответ, он повернулся к Максин. – Что вы можете сказать о ней? – прошептал он. – Вы ее знаете? – Назойливая болтушка. Обожает ходить по соседям. Заводит знакомства, втирается в доверие, а потом о них сплетни распускает. Она лжет. Она действительно живет на моем этаже, но я не выходила в восемь часов и никуда не выносила кенара. Я не знаю, что с ним случилось. Я… – Это неважно, – прервал ее Мейсон. – Мне нужно было схватить общую картину. Что-то в этом есть странное. Либо прокурор выжидает, когда я задам нужный им вопрос, что позволит свидетельнице дать убийственный ответ, либо в ее показаниях есть уязвимое место и он пытается скрыть его кратким прямым допросом. Декстер откинулся в своем вращающемся кресле, с улыбкой поглядывая на Мейсона. Из своего большого опыта он прекрасно знал о тех трудностях, с которыми столкнулся защитник. – Эта свидетельница в ловушке, – продолжал Мейсон. – Я опасаюсь переходить в новое наступление, но вынужден это сделать. |